почти окончание

[LediLey]

глава 23

Глава 23.
Когда Линда находилась буквально в двух шагах от Валери, ее схватила за руку какая-то женщина, глаза которой светились такой неприкрытой ненавистью, что она непроизвольно поежилась и попыталась освободиться.
- Это по вашей милости моя дочь пребывает в коме! – зло прошипела женщина.
- Простите, я вас не понимаю, - тихо отреагировала Линда, отдаваясь неспешно наползавшей апатии. Почему-то ее смутно преследовало чувство, что на этом ее беды еще не закончились, и сознание этого угнетало до такой степени, что не хотелось даже дышать, не то чтобы с кем-то спорить и что-то выяснять.
- Тогда, может быть, это освежит вашу память, - свирепо процедила незнакомка и протянула небольшую коробочку, - Моя Оленька так колотилась, чтобы эта вещица попала непременно к вам в руки, что места себе не находила. А вам наплевать, вы ни сном, ни духом не ведаете, что она с ума сходит!
Линда безразлично покрутила коробочку в руках. В ней угасло любопытство, было как-то все равно, что скрывалось внутри, и почему Ольга так переживала из-за этого. «А вдруг это очередная ловушка? – отрешенно подумала она, - Я открою, а тут снова взрыв разразится. Тогда от меня точно ничего не останется». Она устало и безразлично пожала плечами: «А собственно говоря, какая разница? В конце концов, от судьбы не убежишь».
Линда раскрыла коробочку и удивленно воззрилась на содержимое. В Отблесках пожара таинственно мерцали бриллианты, рубины и сапфиры, загадочно подмигивая, они словно насмехались над ней.
- Значит, - задумчиво произнесла Линда, - Ольга сама украла все эти вещи.
- Как вы смеете?! – гневно воскликнула женщина и взмахнула рукой.
Линда не успела увернуться и в следующее мгновение почувствовала, как ее щеку обдало жаром. Женщина тяжело дышала, ее глаза метали молнии.
- Вы также уродливы внутри, как и снаружи! – выплескивала она свою ненависть, - Это вы должны быть на месте моей девочки – кристально чистого человечка! А вам самое место в аду!
Она резко развернулась и растворилась в царившем вокруг хаосе, а Линда не могла заставить себя сдвинуться с места. Она видела, что Валери сжимает безвольную ладонь Виктора, сидя в машине, и понимала, что не должна оставлять ее один на один с бедой, но ноги отказывались повиноваться.
Хотелось все забыть и немедленно или проснуться как от кошмарного сна, но сколько бы Линда ни закрывала глаза, окружающий гул не оставлял надежды на покой и забвение. Прилагая поистине нечеловеческие усилия, она заставляла себя двигаться. Линда еле-еле брела на ватных подгибающихся ногах, неся перед собой коробочку с коварно поблескивающими драгоценностями.
Очутившись внутри «скорой», она обняла поникшие плечи подруги и принялась утешать ее, хотя собственный голос казался ей чужим и доносился словно издалека. Все это уже было: она так же безутешно рыдала, как сейчас Валери, держа за руку маму, прибывающую на грани сознания; вой сирены; суета санитаров, докторов, медсестер и неприятный запах больницы, всегда суливший новые горести.
Линда смотрела на Валери, в тревоге меряющую шагами тесный коридор. Она постоянно прислушивалась и оглядывалась, словно хотела ускорить тягостный процесс ожидания.
- Долго ты так не выдержишь, - размеренно промолвила Линда, удивляясь собственному хладнокровию, - лучше присядь.
Валери остановилась, горестно воззрившись на нее:
- Как это могло произойти? – простонала она, в отчаянии заломив руки - Когда же это прекратится?! Да что же это такое?! Сколько можно?! – она сама не заметила, как сорвалась на крик.
Линда мягко усадила ее и, словно маленького ребенка, погладила по скорбно склоненной голове. Слова полились из нее безудержным потоком, наскакивая друг на друга, будто опасались, что им не дадут стать озвученными, осмысленными предложениями.
Линда не могла остановиться, признания вылетали нескончаемым водопадом. Она подробно поведала обо всех попытках сжить ее со свету, о журналисте, который на самом деле является частным детективом, о внезапно вспыхнувшей любви к нему, о своем стремлении всех оградить и избавить от излишнего беспокойства, и о многом другом, что так долго томилось внутри.
Валери слушала излияния подруги и испытывала неописуемую гамму чувств, в которой было все, кроме понимания, а главную роль занимала забурлившая злость. «Я, как последняя дура, мучилась и изводила Виктора, думая, что предаю лучшую подругу, - гневно мыслила она, - а получилось, что эта самая подруга на каждом шагу обманывала мое доверие!»
- Линда, как же низко ты пала! – процедила Валери, сердито глядя на нее.
- Почему? – растерялась она, опешив от ее неожиданной реакции.
- И ты еще спрашиваешь?! Да как язык у тебя поворачивается? – взвилась Валери, - Как он у тебя еще не отсох от такого количества лжи?!
- Вэл, ты неправильно меня поняла, - мягко возразила Линда, чувствуя, как болезненно защемило сердце.
- О нет, я как раз все верно поняла! – резко отрезала Валери, - Ты так погрязла в своих тайнах и интригах, что просто забыла о людях, окружающих тебя!
- Неправда! – горячо воскликнула Линда, задетая за живое.
- Еще какая правда! – холодно оборвала Валери, - Ты не стала ни советоваться, ни просить помощи. Как же, ты вся такая горда и железная и вдруг поняла, что тебе не все в этом мире по зубам, - ехидно говорила она, - Это же такой удар по самолюбию – признать, что ты тоже слабая и нуждаешься в ком-то! Ты просто принялась рубить с плеча, подставляя под удары абсолютно всех!
- Как же ты не понимаешь, - пыталась достучаться до нее Линда, - я полагала, что будет лучше…
- Лучше?! – перебила насмешливо Валери, - Кому?! Оглянись же ты. Кому стало лучше?! Мне?! Софье?! Или, может, Виктору?! – она всплеснула руками и цинично добавила, - Ему-то наверняка лучше всех с дырой в голове!
В глазах Линды плескалась безысходная боль, но Валери предпочла не обращать на нее внимания, чтобы не поддаваться состраданию. Сейчас она почти ненавидела свою подругу.
- Вэл, я прилагала максимум усилий, чтобы неприятности, свалившиеся на меня, обошли вас стороной, - тихо произнесла Линда, - Ты, мама, Софья и Виктор самые дорогие люди для меня, и если бы это могло что-либо исправить, я с готовностью отдала бы свою жизнь за любого из вас.
- Как ты жалка! – высокомерно и иронично проговорила Валери, скрестив руки на груди.
Глаза Линды наполнились неверием, когда она изучала лицо подруги, дышавшее презрением.
- Вэл, не надо так, - еле слышно прошептала она, - Я действительно ужасно сожалею.
- Боюсь, это не поможет Виктору, - саркастически отреагировала Валери, - Представь себе, что твои сожаления отнюдь не волшебные и вряд ли могут чудодейственным образом если и не исцелить его, то хотя бы облегчить боль. Поэтому избавь меня от этого.
Линда как-то тускло посмотрела на нее, словно смирилась с тем, что кроме «Имения» и друга потеряла еще и Валери. Она вдруг остро ощутила отвращение к самой себе. Безусловно, Валери была права. Слишком много она о себе возомнила, слишком много взвалила на себя, считая себя всесильной и всемогущей. На самом же деле, она просто ничтожество, и презрение Валери вполне заслужено.
Линда совсем поникла, даже черты лица неуловимо изменились, свидетельствуя о том, что она безоговорочно сдалась.
- Пожалуй, я пойду, - обреченно произнесла она.
Валери пренебрежительно фыркнула:
- Какое верное решение, - с издевкой проговорила она, - Ты и так уже перестаралась со своей опекой. А забота твоя прямо-таки обладает убийственной силой!
Линда содрогнулась, как от удара, но промолчала. Подобное поведение буквально взбесило Валери.
- Уходи, - злобно промолвила она, - и окажи услугу – навсегда!


Все складывалось как нельзя лучше. Он получил полную свободу действий, от которой даже легко звенело в голове. Он непременно воспользуется этим. Больше он не намерен оставаться в дураках, слишком долго он ждал этого дня и не собирается терять такую ослепительную возможность.
Человек нажал кнопку дверного звонка и замер в предвкушении.


Мария Филипповна расчесывала непослушные кудри Софьи, которая надувала огромные пузыри из жевательной резинки и все время вертела головой, норовя похвастаться. Липкая масса, лопаясь, приставала то к курносому носику, то к щечкам, что непроизвольно вызывало смех у Марии Филипповны.
Когда раздалась трель звонка, она отложила расческу и, улыбнувшись, наставительно произнесла:
- Сиди здесь и не двигайся, я скоро.
Софья молча кивнула, сосредоточенно скосив глаза на медленно растущий пузырь. Мария Филипповна усмехнулась и направилась к двери. Когда она ее открыла, то едва заметное удивление коснулось ее лица:
- Здравствуй, - приветливо проговорила она.
Собеседник ответил наклоном головы, а его настороженные немигающие глаза наполнили ее смутным ощущением тревоги.
- Что-то случилось? – обеспокоено осведомилась Мария Филипповна.
- Нет, - сухо промолвил человек и одним молниеносным движением зажал ей рот и нос платком, пропитанным хлороформом, наблюдая за паникой сверкнувшей в ее глазах и чувствуя ослабевающее сопротивление, он оскалился и добавил, - пока.
Мария Филипповна обмякла в его руках, и человек торопливо захлопнул дверь. «Где бы мне расположиться?» - обдумывал он, осматриваясь. Ему хотелось, чтобы уготованное для Линды захватывающее зрелище было оценено по достоинству.
«Пожалуй, - прикинул он, - гостиная является самой подходящей сценой». Бесцеремонно бросив Марию Филипповну на диван, он занялся приготовлениями.
Софья нетерпеливо ерзала. У нее вышел чудесный пузырь, а смотреть на него некому. Она помнила, что отчетливо слышала, как захлопнулась входная дверь. «Так почему Мария Филипповна так долго не идет?» - вздохнув, подумала она.
Софья потянулась за расческой. «Может, она ушла? – предположила она, - А может, ей плохо?» Последнее заставило ее встрепенуться. «Надо взять телефон и вызвонить маму», - решила девочка, зная, что в гостиной на столике у предусмотрительной Марии Филипповны всегда лежал блокнот с важными номерами.
Софья встала и прошлепала в соседнюю комнату, но звук незнакомого злобного голоса заставил ее остановиться на полпути. Она замерла и даже задержала дыхание, чтобы полностью убедиться в присутствии чужого человека. Бубнение не исчезло, тогда Софья на цыпочках, крадучись приблизилась к двери и осторожно выглянула.
От увиденного она крепко зажмурилась, понимая, что кричать нельзя, как бы этого не хотелось. Мария Филипповна сидела на стуле в самом центре гостиной, прямо напротив входной двери. Ее опоясывала, обнимая, толстая веревка, напрочь лишая возможности шевелиться. Голова безвольно склонилась набок, а во рту торчал кляп. Рядом кружил незнакомец, а недалеко от него лежала заветная записная книжка.
Софья судорожно сглотнула и подпрыгнула от страха, когда задребезжал телефон. Человек раздраженно выдернул мобильный. «Однажды старикашка спутал мне все карты, - сердито подумал он, - теперь у него ничего не выйдет».
Человек начал нетерпеливо сновать из стороны в сторону, с кем-то ругаясь. Улучив момент, когда незнакомец отправился в самостоятельную экскурсию по квартире, Софья с замиранием сердца выскочила из своего укрытия.
Она принялась отчаянно трясти Марию Филипповну, приговаривая:
- Пожалуйста, ну, пожалуйста, откройте глаза!
Осознав, что ничего не добьется и, слыша приближающиеся шаги, Софья схватила блокнот и юркнула в спальню. Взяв телефон, она поспешно спряталась в огромном шкафу. Забившись в дальний угол, она монотонно раскачивалась из стороны в сторону, отсчитывая гудки.
Линда не отзывалась.


Они с Валери молча смотрели друг на друга, когда к ним подошел доктор и заверил, что Виктор вне опасности. Врач что-то объяснял Валери, которая согласно кивала, внимательно слушая. Линда словно оглохла от обвинений подруги. Она впала в какую-то вязкую прострацию, где все произошедшее казалось безумно диким и неимоверно чудовищным.
Валери удалялась вместе с доктором, ни разу не оглянувшись. Линда, пошатываясь, побрела в противоположном направлении, то и дело прикасаясь к холодным равнодушным стенам, словно ища у них опоры для поврежденного чувства уверенности. Слишком много потерь и открытий. С таким напором ей ни за что не справиться.
Внезапно до нее долетел до боли знакомый гнусавый голос. Это было настолько невероятно, что она отказывалась верить. Линда отсутствующим взглядом обвела окружающее пространство. Очевидно, палат не хватало, и поэтому часть больных разместили прямо в коридоре. Ее глаза бесцельно блуждали, она уже почти смирилась с тем, что ее одолели галлюцинации, когда голос прорезался вновь.
Линда остановилась и принялась пристально изучать людей. Неожиданно в ней вспыхнул гнев, а взор стал ледяным. На одной из коек лежал ее отец. При одной мысли о нем ее передернуло от омерзения. Судя по растекшейся плотоядной улыбке, он тоже узнал ее.
- А вот и моя красавица доченька, - на распев колко произнес он, лежа с переломанной ногой, - Ну, здравствуй!
Линда возвышалась над ним, скрестив руки на груди:
- Что ты здесь делаешь?! – бесстрастно осведомилась она.
- А разве ты не рада видеть своего папочку?! – с наигранным изумлением поинтересовался он, когда же она проигнорировала его вопрос, отец, сочувственно причмокнув языком, добавил, - Что, доченька, даже все твое состояние не вернуло тебе былой красоты?
Глаза Линды гневно сверкнули:
- Я польщена твоей заботой, - елейным голосом проговорила она, - Но, пожалуй, я немного освежу твою память. Твое умение ловко обращаться с кнутом может стоить мне зрения, если меня прооперируют.
- Ай-яй-яй, - он насмешливо покачал головой, - Кто бы мог подумать?!
Он явно наслаждался, издеваясь над ней. Линда криво усмехнулась:
- Какое трогательное беспокойство! – ядовито отреагировала она и хладнокровно повторила, - Что ты здесь делаешь?
Он в недоумении развел руками:
- Лежу, - невинно откликнулся отец.
- Хватит, ерничать, - оборвала гневно Линда, - Как тебя вообще занесло сюда?
- Ностальгия замучила, - хищно улыбнувшись, проговорил он, - Как вспомню твою маму, так…
- Не смей даже заикаться о ней, - грозно посоветовала Линда, - иначе живым ты не встанешь с этой койки.
- Фу, как грубо! – скривился он, - Тебя давно не учили хорошим манерам.
Линда скрипнула зубами:
- Не тебе судить, - процедила она, - но я тебя предупредила.
Он как-то таинственно улыбнулся:
- А вот я никогда не угрожал, - вкрадчиво начал он, - я сразу делал.
Линда высокомерно вскинула бровь, чувствуя, как внутри задрожало беспокойство:
- Ты о чем? – бесцветно осведомилась она.
- Хм! – протянул он, - А ты неплохо держишься, для человека со шлейфом неприятностей.
Линда не смогла скрыть удивление, таким невероятным было это высказывание. Отец триумфально злорадно захохотал.
- Белинда, - отсмеявшись, проговорил он, - я никогда не прощаю неповиновения. Но раз ты еще дышишь, значит, он до тебя пока не добрался.
Ярость застелила глаза, и Линда, сама от себя не ожидая подобного, сомкнула руки у него на горле, перекрывая доступ кислорода.
- Кто? – свирепо выдохнула она, - Кого ты послал?
Отец только насмешливо хрипел, а Линда усиливала хватку. Рядом раздался чей-то испуганный возглас, постепенно достигая ее разгоряченного ненавистью мозга.
- В тебе… моя…кровь! – торжествующе прокаркал он, сверля ее глазами.
Линда разжала руки и вытерла их о свисающий край простыни. Ей было невыносимо гадко и мерзко. Его слова были больнее любой физической травмы: они уродовали душу. Сколько она себя помнила, всегда старалась вытравить все следы его присутствия из своей жизни. Осталось только пресловутое отчество и шрам, словно постоянное напоминание о нем, о его гнилой, насквозь отравленной сущности, а также гены.
- Я проклинаю тот день, когда ты появился на свет, - отрывисто промолвила она.
- Тогда бы не было тебя, - уколол он, потирая горло.
- Но и тебя тоже, что значительно облегчило бы жизнь на земле, - язвительно отреагировала Линда.
- Сколько в тебе сострадания, - саркастически проговорил отец, - Ты могла меня придушить.
Линда коварно улыбнулась и наклонилась ближе к нему:
- Как ты сам только что сказал, во мне – твоя кровь, - мстительно произнесла она, - Поэтому настоятельно советую помнить, что я тоже преступлю от слов к действиям, папочка!
Последнее слово она почти выплюнула и, круто развернувшись, зашагала прочь.


Глеб даже не стал смотреть ей в след. Чересчур неутешительной была их мимолетная встреча. Он с болезненной ясностью осознал, что просто не нужен Линде, а их скоротечный роман закончился, так и не успев толком начаться.
- После всего этого у меня осталась надежда на спасение? – резковато осведомился Сергей, - Или мне начинать молиться, чтобы ты не прихлопнул меня прямо здесь?
Глеб несколько раз моргнул, сбрасывая пелену бесполезных сожалений:
- Меня интересует, где были твои глаза? – сухо откликнулся он, - Я же просил стать ее тенью.
Сергей пожал плечами:
- Другими словами, ты просил отказаться от личной жизни, - отреагировал он.
Глаза Глеба гневно сверкнули:
- Кажется, я тебя предупреждал о ненормированном графике работы, - вкрадчиво произнес он.
- Да, но… - решил оправдаться Сергей.
Глеб поднял протестующе руку, прерывая поток пустой болтовни:
- Никаких «но», - холодно промолвил он, - Я пока не хочу с тобой разговаривать. Ты не справился со своими обязанностями, в результате пострадали люди.
Сергей свирепо воззрился на друга:
- Чего ты взъелся?! – возмущенно огрызнулся он, - С твоей драгоценной Линды даже волосинка не упала.
- Замолчи! – с тихой яростью прошипел Глеб, - Лучше держись от меня подальше! Наша стычка ничего не даст, а сейчас важно проговорить с людьми и выяснить: кто и что видел.
Сергей сжал кулаки и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вздохов. Внутри клокотала обида. Ведь он спас предмет трепетной страсти Глеба, чего же он рычит? Внезапно мысли лихорадочно зароились в вычурном вихре, и Сергей, пронзенный стремительной догадкой, распахнул сверкающие нетерпением глаза. Он увидел спину удаляющегося друга и, чертыхнувшись, принялся догонять его.
Глеб не сразу услышал слабый звонок телефона среди окружающего гвалта. Это было почти невероятно, все заглушал вой сирен. Ему пришлось напрягать слух, чтобы разобрать прерывающийся тихий, скорее всего детский, шепот.
- Говорите громче! – призывал Глеб, протискиваясь среди людей в поисках более спокойного места.
- Дядя Глеб, приезжайте! Пожалуйста, приезжайте! – отчаянно молил голосок.
Добравшись до аллеи городского парка, где гул был не так явственен, Глеб почувствовал, что его накрыла волна смеси удивления и тревоги. Он узнал детский голос собеседника:
- Софья?! – выдохнул Глеб.
- Да, - всхлипнула девочка, - Скорее, прошу вас! У него Мария Филипповна, а мама не отвечает!
- Малышка, успокойся, - мягко произнес Глеб, ощущая, как сердце учащенно запрыгало, - Кто он? Где ты?
- Я не знаю, не знаю! – запричитала девочка, - Мы дома!
И испуганно ойкнув, Софья отключилась. От своей беспомощности Глебу хотелось рвать на себе волосы. Девочка находилась на другом конце города, и он не знал, сколько она сможет продержаться, ведь эти заунывные гудки отнюдь не были хорошим предзнаменованием. Надо срочно действовать.
- У меня к тебе дело, - заявил Сергей, выныривая из ниоткуда.
- Я же тебя просил, - досадливо откликнулся Глеб, - мне не до тебя.
Он развернулся и почти бегом отправился к своей брошенной машине. Глеб на ходу просчитывал все возможные варианты, когда до него долетел скучный голос Сергея:
- Значит, тебе не интересно, кто стоит за всеми этими «случайностями».
Глеб резко остановился и выжидательно глянул на друга:
- Ты о чем? - осторожно осведомился он.
- Да все о том же, - сыронизировал Сергей, - Что ты вообще знаешь о своей дражайшей Линде? – и, не дождавшись ответа, продолжал, - Конечно, кроме того, что она живет с матерью, владеет или владела гостиницей, и была замужем.
- Я не понимаю, к чему ты клонишь? – раздраженно бросил Глеб, чувствуя, что друг намеренно водит его за нос.
Сергей самодовольно прищурился:
- Меня так заинтриговала ее личность, что я решил, так сказать, приблизиться к истокам ее появления, - туманно пояснил он.
Глеб нетерпеливо взъерошил волосы:
- Чушь! – надменно огрызнулся он, - Мне не когда!
Он сел в машину и попытался закрыть дверь, которую упорно удерживал Сергей. Глеб яростно воззрился на него.
- Нет, ты меня выслушаешь, - процедил Сергей, - я что, зря по роддомам бегал?! Ты в курсе, что у нее есть отец?
- А у тебя хоть капля мозгов осталась?! – прорычал Глеб, - По идиотским вопросам понятно, что ты их все растерял!
Сергей презрительно скривился:
- Значит, ты признал, что она не из пробирки! – съязвил он, - А как тебе новость о наличии брата?!
Глеб, поперхнувшись, откашлялся:
- Брат?! – удивленно переспросил он.


Первоначально Линда хотела спрятаться ото всех проблем у себя в квартире. Забиться в самый дальний ее угол и никогда больше не высовываться из этого убежища. Но потом поняла, что если уступит своим желаниям, то наверняка тронется рассудком.
Поэтому она отправилась к маме. Зная, что днем она никогда не запирала дверь, Линда просто нажала ручку и, услышав тихую успокаивающую мелодию, порывисто выдохнула. Было так приятно после бурных происшествий очутиться в этом оазисе спокойствия и умиротворения.
Услышав звук открывающейся двери, он хлюпнул холодной водой в лицо Марии Филипповне и резко встряхнул ее. Медленно выплывая из забытья, она болезненно ощущала, что все ее тело затекло и онемело, во рту пересохло и саднило. Мария Филипповна еле уловимо простонала.
- Ш-ш-ш, все будет хорошо, - заботливо прошелестел человек ей на ухо и, став за ее спиной, поцеловал в макушку.
Линда решила, что увиденное – игра ее воспаленного воображения, которое жалобно скулило от чрезмерного перенапряжения. Ее хрупкая мама была, судя по всему, заложницей какого-то помешанного. Линда сделала несколько микроскопических шажков, и ее глаза распахнулись в растерянности.
- Ник?! – с сомнением выдохнула она.
Молодой человек удовлетворенно оскалился:
- Здравствуй, сестричка! – растягивая с наслаждением слова, проговорил он, - Рад, что у тебя нашлась минутка нас навестить.
Линда недоуменно тряхнула головой:
- Ты чересчур самонадеян, - собравшись, холодно произнесла она, - Я не собираюсь терпеть твои выходки.
- Думаю, - вальяжно протянул он, - придется.
Ник внезапно приставил нож к горлу пораженной Марии Филипповны, а внутри у Линды все отчаянно завопило от своей бесполезности. Пристально наблюдая за ней, Ник неспеша стащил белокурый парик, обнажая такие же иссиня-черные волосы, как у нее и Марии Филипповны, небрежным жестом отклеил аккуратно подстриженные усы и добавил последний штрих, сняв карие линзы.
Следя за происходившими метаморфозами во внешности охранника, Линда отчужденно думала, как она раньше ничего не заподозрила. На нее насмешливо смотрели водянистые, бледно-голубые глаза ее отца.
- А теперь, - закончив преображение, промолвил Ник, - мы мило побеседуем, так сказать, в тесном семейном кругу, - он наклонился к Марии Филипповне и, резким движением выдернув кляп, саркастически добавил, - Да, мамуля?
- Этого не может быть, - прошептала Мария Филипповна пересохшими губами.
- Как нехорошо, мамуля, - посетовал издевательски Ник, - ты отказалась от собственного сыночка в пользу стервозной дочери.
- Я…, - начала Мария Филипповна, взирая на него с мольбой.
- Побереги силы, - резко оборвал он, - Не стоит понапрасну сотрясать воздух. Мне предстоит обстоятельный разговор с моей вновь обретенной сестрой.
Линда отказывалась воспринимать действительность. Она медленно опустилась в кресло. Все было до предела невероятным и просто не укладывалось в голове.
- Откуда ты взялся? – отрешенно спросила она.
- Хм! – раздумывая, отреагировал Ник, - По-моему, тебя больше должно волновать другое.
- И что же? – бесцветно осведомилась Линда, рассматривая ледяными глазами, человека так похожего на нее, но еще больше походившего на отца.
- Как же до нас туго доходит! – раздраженно бросил он, - Ты отобрала все, что по праву должно было стать моим!
- Вот как? – холодно промолвила Линда, стараясь избегать светившегося страданием взора Марии Филипповны, которой ни чем не могла помочь, - Наверняка, это наш замечательный папочка тебя надоумил.
- Не смей говорить о нем в таком тоне! – запальчиво отрезал Ник, - Он мне все рассказал, как ты с младых ногтей настраивала мать против меня, даже когда я еще был в ее утробе. Ты вечно ныла, а он меня любит!
Линда надменно вскинула бровь:
- А ты не находишь, что у него несколько извращенное понятие о любви? – иронично поинтересовалась она.
- Да лучше уж такая любовь, чем быть найденным на помойке! – взорвался он, - Мамочка не выдержала твоих бесконечных соплей и избавилась от меня, пойдя у тебя на поводу!
- Это неправда, - горестно промолвила Мария Филипповна, - У меня были тяжелые роды. Кесарево сечение, а когда я пришла в себя, мне сообщили, что ребенок не выжил.
Ник присел на корточки перед Марией Филипповной:
- Как слезливо, я прямо сейчас разрыдаюсь, - цинично процедил он, - Мамочка, разве я похож на недоноска, которого можно кормить слащавыми россказнями?!
- Еще как похож! – хладнокровно бросила Линда.
В следующую секунду Ник рывком выдернул ее из кресла и прижал холодное лезвие ножа к ее шее. Страх Линды абсолютно иссяк, ей было все равно, что произойдет непосредственно с ней. «Главное – он отцепился от мамы», - спокойно констатировала она.
- Интересно, - злобно прошипел он, - если тебе пустить кровь, ты по-прежнему будешь такой болтливой?
- Ну, если тебе так любопытно, - не дрогнув, произнесла размеренно Линда, - может, не стоит сдерживать своих желаний!
Ника выводила из себя ее неприкрытая наглость, и что хуже всего она не боялась его, а это заставляло чувствовать себя неуютно и взвинчено.
- А ты не испытывай мое терпение, - прорычал он разъяренно, - а то вдруг я не устою перед искушением, что тогда?
Линда криво усмехнулась:
- Какой же ты нерешительный, - насмешливо промолвила она.
Ник сильно дернул ее за волосы, закидывая голову назад. На белоснежной шее заалела капелька крови.
- Ты напрашиваешься, - свирепо проговорил он.
- Нет! – отчаянно выкрикнула Мария Филипповна.


Первым делом Глеб вызвонил милицию. Как бы скептически он не относился к своим бывшим сослуживцам, Глеб понимал, что в подобных случаях нельзя обойтись без хранителей правопорядка.
По дороге Сергей рассказывал о своем чудовищном открытии:
- Мне чисто случайно повезло, - торопливо излагал он, - Я нашел старенькую акушерку, которая и поведала, что отец сам настоял на признании ребенка мертвым и прямиком переправил в дом малютки.
- Чертовщина какая-то,- мрачно отозвался Глеб, - А как же свидетели? В конце концов, на дворе не средневековье, женщины в одиночестве не рожают.
Сергей криво усмехнулся:
- Это ты так думаешь, - иронично отреагировал он, - В наше время все возможно. Вот и нашему папочке сопутствовала зверская удача. Все так и плыло прямо в руки.
- Как это? – поинтересовался Глеб, хмурясь.
- Просто, - откликнулся Сергей, - Мария Филипповна рожала где-то около пяти часов утра, а дежурного врача срочно вызвали в палату, где у другой начались преждевременные схватки. Так что и свидетелей, в общем-то, не было. А папуля словно чуял, тут как тут подоспел. В больнице пересменка, суматоха, вот акушерка даже запись в журнале не сделала, только благодаря ее светлой памяти вся эта история и выплыла.
- А как же Линда? – не отрываясь от дороги, спросил Глеб.
- Ей больше посчастливилось, - просветил Сергей, - она была первым ребенком. К тому времени ей было приблизительно года четыре, а папаша посчитал, что второе чадо – слишком накладно для семейного бюджета. Тогда ведь они не жили в роскоши. Вот он и убедил жену в смерти мальчика, а сам списал ребенка, так сказать, в утиль.
- А цинизма поменьше можно? – сухо осведомился Глеб, чувствуя, что слова друга оставляют неприятный осадок в душе.
- Какие мы нежные! – не удержался Сергей и, вздохнув, согласился, - Ладно, дальше буду информировать в щадящем режиме. Вот так детки и росли вдали друг от друга. И все бы так и оставалось, если бы в один прекрасный день Линда не обнаружила отца, проворно размахивающего хлыстом.
Глеб тихо присвитснул:
- Он что семью в страхе держал? – поинтересовался он.
- Хуже, - мрачно отреагировал Сергей, - он их воспитывал. В тот день была очередь Марии Филипповны. В деталях не знаю, что там произошло. Точно известно только то, что папуля и наградил Линду шрамом, а жену разукрасил побоями.
- Сволочь! – скрипнув зубами, отозвался Глеб, ощущая, как болезненно и надрывно стенает кровоточащее за любимую женщину сердце.
- Без сомнений, - поддержал Сергей, - Линда оказалась не из робкого десятка и выставила родителя за дверь. Вот тут-то он и вспомнил…
- О родном сыне, - предположил Глеб.
- Именно, - проговорил Сергей, щелкнув пальцами. - Короче, они прекрасно спелись, и папа принялся заботливо взращивать ненависть к неизвестной сестре, беспрестанно напевая о вендетте.
- И когда парень достаточно созрел, то начал действовать под чутким руководством папаши, - презрительно закончил Глеб, вылезая из машины.
- В яблочко, - подтвердил Сергей, следуя за другом.
Глеб пристально посмотрел на него:
- Серый, надеюсь, ты понимаешь, что я не могу ждать, - серьезно произнес он и снял пистолет с предохранителя.
- Чай не маленький, понял, - снисходительно отреагировал Сергей, - Только не думай, что можешь меня здесь оставить.
- Тогда пошли, - одобрительно хмыкнув, отозвался Глеб.
Они быстро собранно преодолели лестничные пролеты, лифт был занят, а время не на шутку поджимало. Долю секунды Глеб колебался, глядя на две молчаливые двери, напряженно вслушиваясь. Когда до них долетел отчаянный крик, он без сомнения ворвался в квартиру Марии Филипповны. Следом проник Сергей.
Ник порывисто развернулся, надежно прикрываясь Линдой, как щитом, и хищно усмехаясь.
- А вот и герои пожаловали, - едко произнес он, - Как неосмотрительно с твоей стороны, сестричка!
- Отпусти ее, - медленно проговорил Глеб стальным голосом, - Тебе все равно не уйти отсюда.
- Ты сам назвал причину, по которой я не могу выполнить твою просьбу, - ехидно отозвался Ник, - И потом, мне нечего терять.
Линда осторожно сглотнула, чувствуя, как острие ножа впивается в шею. Она неотрывно смотрела в такие дорогие теплые глаза Глеба, которые сейчас излучали ледяной холод и расчет, но, несмотря на это, она словно прочитала его мысли и, не давая себе времени на раздумья, с силой наступила Нику на ногу острой шпилькой каблука.
- Стерва! – болезненно процедил он и ослабил хватку.
Этого было достаточно, чтобы она сумела отстраниться, и прозвучал выстрел. Ник выронил нож и, отпустив Линду, схватился за пораненную руку. К нему молниеносно подскочил Сергей и, заломив руки, с удовольствием защелкнул наручники.
- Осторожнее! – прорычал Ник, вырываясь.
- Вот именно, - холодно произнес Сергей, приставив дуло пистолета к его виску, - Я не испытываю к тебе особо теплых чувств и не буду столь мягкосердечен, как мой друг, если ты еще раз дернешься.
На лестничной клетке раздался гул голосов. Линда не замечала возникшей вокруг суеты, она бережно развязывала молчаливо плачущую Марию Филипповну.
Линду кто-то тронул за плечо:
- Вам придется ответить на некоторые вопросы, - безразлично промолвил человек.
- Только не сейчас,- бесстрастно возразила она.
- Но…
- Я готов сотрудничать с вами, - вмешался Глеб, - Позволим дамам отдохнуть.
Он увел настырного милиционера, за что Линда была безмерно благодарна ему.
- Моя дорогая, Бель! – нежно прошептала Мария Филипповна, обнимая ее непослушными руками, - Прости меня, я правда ничего не знала.
- Мама, ты не должно извиняться, - ласково проговорила Линда, - Ты ни в чем не виновата, - она оглянулась, наблюдая, как уводят ее брата, и с горечью добавила, - Отец исковеркал жизни нам всем, но на этот раз ему ничего не сойдет с рук. Я об этом позабочусь.
- Бель, - мягко промолвила Мария Филипповна, - Я не хочу, чтобы ты мстила.
Линда с любовью посмотрела на бледное лицо матери:
- Теперь все будет по закону, - заверила она.
- Как вы себя чувствуете, Мария Филипповна? – обеспокоено поинтересовался Глеб, подойдя к ним.
- Немного трясет, - выдавив улыбку, ответила она, - но жить буду.
Линда подняла на него бездонные глаза, в которых он моментально беспомощно утонул:
- Спасибо, - сердечно произнесла она, - что так во время приехал.
Глеб взъерошил волосы:
- Если бы не Софья, я бы ничего и не знал, - неловко хмыкнув, откликнулся он.
- Бедная девочка! – всполошилась Мария Филипповна, - Как же ей удалось остаться незамеченной?!
- Мам, она все время была в квартире?! – тревожно сверкнув глазами, спросила Линда.
Мария Филипповна развела руками:
- Выходит, что так. Я все так смутно помню, что не могу сказать с уверенностью, - промолвила она.
Линда обеспокоено глянула на Глеба:
- Ее необходимо найти, - проговорила она и, переведя взор на Марию Филипповну, добавила, - Ты сможешь недолго побыть одна?
- Конечно, - ласково отозвалась она и погладила измученную дочь по щеке, - не волнуйся.
Линда порывисто прижалась губами к ее руке и вскочила на ноги. Она даже не заметила, что в квартире, кроме них троих, уже никого не было. Линда заглядывала в каждую комнату и с замиранием сердца прислушивалась. Глеб не отставал от нее ни на шаг.
- Линда, - напряженно начал он, - нам надо поговорить.
- Я знаю, - бесстрастно произнесла она, - но только не теперь.
Линда была глубоко признательна Глебу за помощь, но не чувствовала, что готова выслушивать его признания, тем более что знала все наперед. Когда-нибудь она сможет общаться с ним спокойно без дрожи в голосе и без болезненного чувства безответной любви, и воспринимать его исключительно в роли друга, но сейчас она не вынесет еще одной нервной встряски.
Стоя посреди спальни, она напрягала слух и внезапно различила едва уловимое поскуливание. Линда порывисто распахнула шкаф и заключила в объятия монотонно раскачивающуюся Софью.
- Моя отважная, маленькая девочка, - всхлипывая, пробормотала она, давая волю долгожданным слезам.
Глеб, тяжело вздохнув, оставил их одних. Здесь он был лишним.

@темы: писанина