продолжение

[LediLey]

глава 20

Глава 20.
Линда механически подносила к губам чашку кофе, делала глоток, но абсолютно не чувствовала вкуса. У нее было две гипотезы по этому поводу: либо мир утратил все цвета, краски, ароматы и прочие привлекательные составляющие жизни, либо в ней умерли все ощущения, кроме притаившейся боли.
Одно она решила точно: она устроила себе непростительно долгие, беззаботные и счастливые каникулы. «И поплатилась за это», - встрял внутренний голос. Линда тряхнула головой, стараясь избавиться от его назойливого жужжания. На сей раз она очень хорошо усвоила урок и больше не станет «увлекаться» налаживанием личной жизни. Пусть останется все как есть.
Когда Линда закрывала дверь квартиры, на нее налетела Софья:
- Тетя Линда, доброе утро! – воскликнула она, повисая у Линды на шее.
- Здравствуй, Солнышко! – ласково откликнулась она, взъерошив волосы девочки.
- Софья, разве можно так внезапно исчезать? – с укоризной спросила Мария Филипповна, появляясь на лестничной клетке.
- Доброе утро, мам, - силясь улыбнуться, проговорила Линда, а Софья виновато притихла.
Окинув дочь мимолетным взглядом, Мария Филипповна деловито произнесла:
- Малышка, давай-ка домой, а то простуду подхватить много труда не составит.
Софья еще раз прижалась к Линде и послушно прошлепала в квартиру.
- И что значит твой костюм и вот этот чемоданчик? – поинтересовалась Мария Филипповна, как только Софья скрылась из поля зрения.
Линда с деланным пренебрежением пожала плечами:
- Да вот, на работу собралась, а в кейсе кое-какие документы, - невыразительно ответила она.
Мария Филипповна, скрестив руки на груди, подозрительно сощурилась:
- Что случилось? Ты же явно хотела сбежать, не сказав мне ни слова.
Линда порывисто сжала руки матери:
- Мам, давай не сейчас, - отчаянно попросила она, - я просто не в состоянии рассказать тебе все именно теперь.
Она поспешно поцеловала в щеку Марию Филипповну:
- Мы обязательно обо все поговорим, - пообещала Линда, - потом. Я буду поздно.
Она упорхнула так неожиданно быстро, что Мария Филипповна растерянно смотрела, как закрывающиеся двери лифта прячут от нее дочь и, чувствуя, как сердце начинает невыносимо ныть от боли за нее.
В Линде что-то сломалось, это было видно по ее опечаленным потухшим глазам. Мария Филипповна тяжело вздохнула. Почему у ее дочери столько тайн?
До «Имения» Линда добиралась на такси. Ее машина оставалась все это время забытой на стоянке гостиницы с момента рокового выстрела. Она даже не замечала ее отсутствия. С Софьей они преимущественно прогуливались пешком, а так то Валери, то Глеб непременно сопровождали их.
Линда зажмурилась. «Все больше никаких воспоминаний о нем, - твердо решила она, чувствуя, как это отзывается болью внутри, - Отныне только работа, мама, Софья, Валери и больше никого!»
Она стремительно вошла в вестибюль гостиницы и тут же услышала:
- Линда Николаевна, как мы рады вас видеть, - добродушно воскликнула Вита, стоя за стойкой администратора.
Линда мысленно криво усмехнулась: «Снова отчество, а ведь я успела отвыкнуть от него».
- Здравствуй, Вита, - отреагировала она, направляясь к широкой винтообразной лестнице.
- Линда Николаевна, - окликнула ее девушка.
- Да? – вопросительно вскинув бровь, произнесла она.
- А правда, что вы замуж выходите? – спросила Вита, светясь любопытством.
Линда на секунду потеряла дар речи, ощущая, как сердце вновь начало кровоточить. Интересно, как долго подобные пересуды бродят по гостинице и где их источник? Это было так бесцеремонно и бестактно: раздирать еще свежую рану, что Линда почувствовала, как ее заполняет холодная безбрежная ярость.
Она медленно подошла к девушке и окинула ее ледяным сиянием глаз:
- Вы уволены, - отчеканила она и, круто развернувшись, направилась в свой кабинет.
Она не допустит, чтобы подобные сплетни ширились и никому не позволит копаться в ее личной жизни.
Вита стояла, широко распахнув глаза, и хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыбешка.


Он наслаждался той почти осязаемой аурой боли, которая обвивала ее. Это было так незабываемо и волнительно, что требовало продолжения.
«Ждать осталось совсем немного, - глубоко вздохнув, подумал он, сдерживая нервную дрожь нетерпения, - Теперь ей не увернуться!»
Ему не нравилось, что эта расчетливая дрянь так долго отсутствовала, и настораживало ее сопливое воркование с журналистом. Но вот все снова стало на свои места. Человек хищно улыбнулся. Она вновь под его пристальным наблюдением и опять страдает. А это очень, очень хорошо. Муки притупляют чувство самосохранения.
«Что ж, - коварно решил он, хмыкнув, - пожалуй, журналист достоин похвалы. А с тобой, стерва, я разберусь уже сегодня к вечеру, самое позднее – к концу недели. Ты исчерпала свои жизни, чертова кошка!»


Валери чувствовала себя окрыленной. Не нужно больше прятаться, умалчивать и скрываться. Виктор пообещал поговорить с Линдой при удобном случае, а сама Валери только надеялась, что подруга не оттолкнет ее, и в ней не вспыхнет неожиданно любовь к Виктору. Валери улыбнулась, что-то ей нашептывало, что все сложится просто хорошо, и она склонна была этому верить всей душой и всем сердцем.
- Валерия Константиновна, - несчастно промолвила Вита, заглядывая к ней в кабинет и утирая слезы, - к вам можно?
Валери быстро переключилась в рабочее русло, помечтать она в состоянии и дома:
- Проходи, - ответила она и приглашающим жестом указала на стул, - Ты почему такая зареванная?
Вита присела на краешек стула, стараясь занимать как можно меньше места, и беспокойно теребя носовой платок в руках:
- Меня только что уволили, - расстроено произнесла она и печально добавила, - Линда Николаевна.
- Она здесь?! – неуместно обрадовалась Валери.
Вита понуро кивнула и промокнула глаза:
- Только пришла.
Валери заставила себя сосредоточится на девушке. Она уже как-то привыкла, что весь персонал попеременно бегает к ней со своими горестями:
- Наверное, ты чего-то не разобрала, - предположила Валери.
Вита кисло улыбнулась:
- О, нет. Все было яснее ясного, - горько заверила она.
- Так, - задумчиво протянула Валери, - а причина?
Вита пожала плечами:
- Я сама не понимаю, - всхлипнула она, - я просто спросила, правда ли, что она собирается замуж. Вот и все.
Валери, поперхнувшись, закашлялась:
- Что!? – изумленно воскликнула она, - Откуда ты взяла эту чушь?!
- Об этом в гостинице несколько дней уже говорят, - перепугано пробормотала Вита, - Я же не хотела ничего плохого.
Валери озабоченно нахмурилась. Кто мог распускать такие глупости? Она посмотрела на расстроенную девушку: «Ведь даже слепому ясно, что она здесь ни при чем, - сразу решила Валери, - А Линда тоже хороша, не успела порог переступить, а уже умудрилась дел натворить!»
Она поднялась:
- Сиди тут, - твердо произнесла Валери, - и прекрати плакать. Я уверена, что все поправимо.
Оставив Вику горько всхлипывать, Валери целеустремленно отправилась к Линде. «Что за манера увольнять хороших, преданных сотрудников? – недоумевала она, - Да, девушка по глупости допустила оплошность, не удержав язык за зубами, но ведь это не смертельно! И потом, увольнение – это даже для Линды чересчур жестоко. Она в последнее время значительно подобрела и потеплела, с чего бы вдруг она стала принимать столь крайние меры?»
Наташа, секретарь Линды, попыталась ее остановить, но Валери, не замедляя шаг, бросила:
- Это срочно! – и распахнула дверь кабинета.
Линда подняла глаза от объемного финансового отчета, который изучала и раздраженно глянула на нарушителя тишины.
Валери закрыла дверь и, недолго думая, кинулась в атаку:
- Линд, ты мне скажи, ты совсем ополоумела или еще есть надежда на просветление?!
Линда удивленно вскинула бровь:
- Я тебя тоже рада видеть, - отреагировала она.
- Правда? – съязвила Валери, - Так же как и Виту? – холодность подруги непонятно почему буквально разъярила ее.
- А она здесь при чем? – не понимая, откликнулась Линда.
- А при том! – вспыхнула Валери, - она сидит у меня вся в слезах и соплях, а я пытаюсь вдохнуть в тебя хоть каплю здравого смысла! Зачем тебе понадобилось ее увольнять, растолкуй-ка мне внятно!
Глаза Валери метали гневные молнии. «Ни дать, ни взять, само правосудие!» - ядовито подумала Линда.
Наконец-то Валери соизволила сеть и пристально воззрилась на подругу. Только сейчас она заметила ее неестественную бледность и лихорадочный блеск глаз. «Вид загнанного зверя», - решила она и тут же пожалела о своей вспышке.
Линда глубоко вздохнула. Она понимала, что с Витой поступила нехорошо, просто отвратительно, но ей не хватало душевных сил, чтобы пойти и все уладить. Уже одно свое появление в «Имении» она считала глупостью, ошибкой. Надо было зализывать раны дома и никуда не высовываться.
- Линд, позволь напомнить тебе, что я не телепат, - смягчившись, произнесла Валери.
Линда тряхнула головой и вымучила улыбку:
- Хорошо, я учту на будущее, - пообещала вяло она.
- Звучит как-то не жизнеутверждающе, - скептически проговорила Валери, - Тебя так долго не было, что я уже понадеялась на внезапно охватившую тебя страстную любовь, пронзившую твое трепетное сердце, - пафосно добавила она, желая стереть горестную маску с лица подруги.
Линда болезненно поморщилась:
- Твои чаяния не пропали даром, - горько произнесла она, - Я стала жертвой Купидона.
Валери недовольно нахмурилась:
- Так, где же радостное сияние глаз, и где твои крылья?! – допытывалась она.
Линда зажмурилась. Ну почему все так и норовят помучить ее? Разве они не видят как ей плохо, как она прикладывает максимум усилий, чтобы постоянно не думать о Глебе?
- Хочу тебя разочаровать, - с деланным весельем промолвила Линда, - мне их уже успешно подрезали!
Валери тихо охнула, увидев в глазах подруги, предательски засверкавшие слезы. Она поспешно подошла к Линде и сжала ее руки:
- Кто этот мерзавец!? – гневно воскликнула она, - Ты только скажи, и мы живьем с него шкуру спустим!
Такое участие безгранично растрогало Линду, и она улыбнулась сквозь струящиеся слезы:
- Спасибо, Вэл, - прошептала она дрогнувшим голосом от переполнявшего чувства признательности.
Валери нежно улыбнулась:
- Мы ведь подруги, - и заговорщицки подмигнув, добавила, - Если тебе станет легче, я постараюсь принести тебе голову твоего обидчика, только имя назови.
Линда вытерла слезы тыльной стороной ладони. Она слишком любила Глеба, чтобы хотеть мести. Просто все сложилось не в ее пользу, и если он будет счастлив, если хоть и не с женой, то уж точно с будущим ребенком, она найдет в себе силы пожелать ему счастья и постарается существовать дальше.
Поэтому Линда с мягкой грустью посмотрела на Валери и тихо произнесла:
- Пусть он живет, мне не нужна его голова.
«Мне нужно его сердце, его любовь и он сам!» - отчаянно все закричало внутри.
Валери неодобрительно покачала головой:
- Что касается мужчин, то ты стала слишком великодушной.
Линда хмыкнула:
- Ты меня сейчас перехвалишь, - лукаво заявила она, - а мне ведь действительно надо извиниться перед Витой за свой порыв. Не стоило так срываться на девушке.
Валери всплеснула руками:
- Прямо бальзам на растревоженную душу – голос разума, - с мягкой иронией промолвила она.
Линда улыбнулась:
- Вэл, ты неподражаема! – весело воскликнула она.
- За это ты меня и терпишь! – самодовольно отреагировала Валери и, посерьезнев, добавила, - Пожалуй, если мы еще немного повременим, то боюсь, что от Виты останется лужица слез и комок нервов.
Линда передернула плечами, поднимаясь:
- Господи, Валери, откуда в твоей голове такие ужасы? – поинтересовалась она.
- Это еще не ужасы, - невозмутимо возразила Валери, - Видела бы ты ее, и не такое предположила бы.
- Все, хватит! – запротестовала Линда, - Ты во мне и так бурю вины разбудила.
- Ладно, замолкаю, - произнесла, улыбаясь, Валери.
Они шли по коридору, здороваясь с постояльцами и служащими, когда Линда неожиданно спросила:
- Вэл, а ты Ольгу видела?
- Это бывшего администратора? – осведомилась Валери.
- Ну да, - живо подтвердила Линда
- Знаешь, - задумчиво произнесла Валери, - Я уже успела забыть, как она выглядит.
- Понятно, - задумчиво протянула Линда, - значит, она давно не появлялась. А кражи?
- Что кражи? – не поняла Валери.
- Получается, что они прекратились с таинственным исчезновением Ольги, - рассуждала Линда.
- Мрак какой-то! – ошеломленно заключила Валери, - Необходимо сказать Виктору.
Линда удивленно посмотрела на нее:
- И когда же он стал твоим поверенным? – озорно сверкая глазами, осведомилась она.
Валери чуть не откусила себе язык со злости. Замешкавшись, она торопливо ответила:
- Просто он собирался заехать сюда, вот я и подумала, что с ним стоит поделиться.
Линда подозрительно взглянула на Валери. Неужели она залилась румянцем? Но дальнейшие расспросы пришлось оставить, они были уже в кабинете Валери, и на них испуганно и обеспокоено взирала Вита.
Линда мгновенно приосанилась, она никогда не была трусихой, но сейчас остро ощущала неловкость за свою резкость и не знала с чего начать.
Вита не в состоянии была дольше выдерживать наэлектризованную атмосферу и произнесла, порывисто вскакивая:
- Линда Николаевна, простите меня, я не хотела…
Линда положила руку ей на плечо, заставив замолчать:
- Нет, Вита. Это ты меня прости, - мягко произнесла она, - Это было непростительно срываться на тебе.
Вита почувствовала, как задрожал подбородок:
- Значит, вы меня не уволите? – нерешительно спросила она.
- Конечно, нет, - улыбнувшись, ответила Линда, - Ты ответственный и ценный сотрудник, было бы неразумно с моей стороны лишать себя и «Имение» тебя. Ты не просто администратор, Вита, ты – лицо гостиницы.
Девушка засияла робкой счастливой улыбкой:
- Линда Николаевна, - пылко воскликнула она, - я люблю «Имение» всей душой.
Линда тепло улыбнулась:
- Я знаю, - мягко промолвила она.


В последнее время Ольга стала чрезвычайно дерганной и пугливой. Она походила на бестелесное привидение и шарахалась от собственной тени. И все из-за того, что она все-таки отважилась прихватить с собой коробочку с украшениями, когда уезжала от него к матери.
Ольга была ослеплена желанием наказать его за бесконечно тянувшиеся недели, наполненные страхом и унижением. А теперь она корила себя за столь неосмотрительный поступок. Ей везде мерещились его холодные пустые глаза и хищный оскал. Она никак не могла подавить ощущение, будто он наблюдает за ней, обладая каким-то сверхъестественным чутьем.
Ольга призналась сама себе, что ей не хватит ни храбрости, ни решительности вернуть драгоценности владельцам или хотя бы Линде Николаевне. Она чувствовала себя так, будто сидит на часовом механизме медленно тикающей бомбы, словно отсчитывающей минуты ее жизни.
От такого нервного перенапряжения, Ольга совсем утратила аппетит и отложила вилку, которой только что отрешенно ковыряла картошку.
- Я не хочу есть, мам, - вяло произнесла она.
- Ты совершенно на себя не похожа, - обеспокоено отреагировала мать, - Поделись со мной. Тебе же станет легче.
Ольга порывисто вскочила и выкрикнула:
- Да не станет мне легче! Понимаешь?! - она лихорадочно глянула на притихшую от неожиданности маму и резко добавила, - Все абсолютно безнадежно!
Ольга пулей вылетела из кухни не в состоянии созерцать скорбное лицо матери. Она металась по комнате, а злосчастная коробочка, спрятанная в шкафу, словно прожигала двери, постоянно притягивая ее взгляд. «Господи, зачем я ее взяла?! – панически думала Ольга, - Я же собственноручно подписала себе смертный приговор!»
Она тихо вскрикнула и, рывком распахнув шкаф, начала в суматохе раскидывать вещи, горя нетерпением обнаружить украшения. Когда же ее пальцы коснулись поверхности коробочки, Ольга намертво вцепилась в нее. Первым ее побуждением было вышвырнуть причину своего страха в окно, но остатки здравого смысла настойчиво шептали, что это ничего не изменит, что уже слишком поздно.
- Оленька! – изумленно воскликнула ее мать, - Что же ты делаешь?!
Ольга круто повернулась и безумными глазами воззрилась на маму. «Я схожу с ума!» - истерически решила она.
- Тебе надо успокоиться, - мягко проговорила мама, приближаясь к ней, - Я сейчас принесу тебе таблетку, и ты заснешь, отдохнешь.
Ольга рьяно отрицательно затрясла головой, когда мама осторожно извлекла коробочку из ее судорожно сцепленных рук.
- Все будет хорошо, - ласково увещевала мама.
И Ольга позволила усадить себя на диван. Она не слышала, как ее мама ушла и когда она протягивала ей таблетку и стакан воды. Ольга тупо посмотрела на нее невидящим взглядом.
Мама что-то ей нашептывала, и Ольга чувствовала, что ее постепенно поглощает безразличие.
- Пообещай мне, - внезапно произнесла она.
- Все, что угодно.
- Пообещай, что если со мной что-нибудь случится… - хладнокровно говорила Ольга.
- Выбрось эти глупости! – испуганно промолвила мама.
- Нет, - упорно настаивала Ольга, - ты должна пообещать, что в случае чего, отдашь эту коробочку лично Линде Николаевне.
- Ты сама отдашь, если это важно, - возразила мама.
Ольга стиснула ее руку:
- Пообещай, - не унималась она.
Ее глаза горели смесью решительности и обреченности. Это было так пугающе странно, что заставляло непроизвольно содрогаться.
- Ладно, - выдохнула нехотя она, гладя дочь по волосам, - я передам.
Ольга удовлетворенно кивнула и почувствовала, что медленно погружается в тяжелый апатичный сон без видений, но, не смотря на это, он все же дарил робкую надежду на такой необходимый отдых.
Незаметно для себя, Ольга заснула, продолжая сжимать руку матери, по щекам которой катились молчаливые слезы. Она оплакивала свою измученную, доведенную до крайности дочь. Выражение лица Ольги даже во сне хранило отпечаток липкого страха, угнездившегося в каждой клеточке.


Глеб даже не понял, когда наступило утро. Он неподвижно просидел всю ночь, не смыкая глаз, стараясь если и не заглушить вибрирующую боль, то хотя бы свыкнуться с тем, что отныне она надолго обосновалась, завладев его сердцем.
Он не знал чем объяснить, на его взгляд, абсолютно взбалмошное поведение Линды, и устал строить какие-то надуманные замысловатые теории, пытаясь найти ей оправдание. Тяжело вздохнув, ощущая, как недавняя ссора тысячетонным грузом давит на плечи, Глеб мысленно провел границу, поделив свою жизнь на наполненные радостными открытиями дни, связанные с царствовавшей в них Линдой, и новый отсчет монотонно текущего времени, лишенный ее тепла и внутреннего света.
Глеб задумчиво потер заросший щетиной подбородок. Эта ночь дала ему шанс принять одно немаловажное решение. Поначалу он не желал признавать его правильность, внутри все протестующе сжималось, но, в конце концов, Глеб смирился. Он сегодня же откажется от дела Линды и передаст его Сергею.
Холодные сугубо деловые встречи станут для него настоящей пыткой, и Глеб собирался оградить себя от этого. Пусть будет так, как хочет она. Он не станет попадаться ей на глаза. Он не стремится стать послушной домашней собачонкой и терпеливо ждать, когда его соизволят позвать.
Глеб решил оставить все как есть. «Ты просто сдался», - презрительно проговорил внутренний голос. Глеб безразлично пожал плечами. Какое это имеет значение: сдался он или нет? Все было слишком банально: он безмерно устал искать дорожки и тропинки к ее так надежно скованному, неприступному сердцу.
Глеб то выплывал, то вновь погружался в туман размышлений. Подобный самоанализ раздражал его, но и противостоять этому у него не получалось. Под невеселое течение мыслей он привел себя в порядок, забил холодильник продуктами из ближайшего супермаркета и отправился в агентство.
Он систематизировал информацию, вносил новые данные по делу Линды, когда к нему с трагической миной ввалился Сергей:
- Она хочет меня отравить или уморить голодом, - пожаловался сходу он, - Я пока еще точно не понял, но однозначно она жаждет моей смерти!
Глеб удивленно воззрился на взъерошенного сильнее обычного Сергея:
- Кто это она? – поинтересовался он.
Сергей как-то странно глянул на него:
- Я думал ты знаешь, - пространно ответил он.
- О чем? – не понял Глеб.
Лицо Сергея забавно вытянулось:
- Вот черт! – выругался он, - Опять она меня надула!
Глеб откинулся на спинку кресла:
- Серый, ты бы отважился, наконец, - иронично произнес он, - а то заинтриговал дальше некуда.
Сергей шумно выдохнул:
- Лика.
Глеб недоуменно глянул на него:
- А она каким боком к тебе относится? – осведомился он.
Сергей почувствовал себя жутко неуютно. Лика вновь усыпила его бдительность, а ему теперь приходится изворачиваться.
- Она живет у меня, - решившись, изрек он и тут же добавил, - Я думал ты в курсе.
Сергей усиленно отводил глаза, а Глеб неожиданно ощутил, что в нем просыпается сострадание к другу. Он-то полагал, что Лика беспомощна, как слепой котенок, а она все время подготавливала себе пути к отступлению. «А коварства ей не занимать!» - ухмыльнувшись, подумал Глеб.
Сергей ерзал нетерпеливо в кресле. «Лучше бы он орал или выставил меня, вытолкав взашей, - хмуро размышлял он, - Любая его реакция меня устроила бы больше, чем вот эта гнетущая действующая на нервы тишина!»
Внезапно громкое жалобное урчание нарушило тягостное молчание, и Сергей покраснел до корней волос. Глеб же, удивленно вскинув бровь, не смог удержать рвущийся наружу смех.
- Очень весело, - кисло проворчал Сергей, - Я уже забыл, когда нормально питался.
- Ну, - озорно протянул Глеб, прекрасно понимая состояние друга, - если ты планируешь остаться с Ликой, то приготовься к тому, что чувство голода станет твоим постоянным спутником.
Сергей мрачно посмотрел на него:
- Она изменится, - с упрямой решимостью произнес он.
Глеб хохотнул:
- Это еще бабушка надвое сказала, - насмешливо промолвил он.
Сергей ощутил, как в нем всколыхнулась обида. Его задело неверие Глеба, его несправедливое предубежденное отношение к Лике, ведь они так долго были вместе и, тем не менее, это не мешало ему отпускать колкие замечания в ее адрес.
- Знаешь, - хмуро начал Сергей, - если в тебе не бушует жгучее желание выбить мне пару зубов, чтобы потешить ущемленное самолюбие, то давай оставим эту тему.
Глеб безразлично пожал плечами:
- Воля твоя, - иронично произнес он, - Можешь, считать, что я вас благословил.
Сергей подозрительно прищурился:
- Значит, без обид? – не веря, осведомился он.
Глеб утвердительно кивнул:
- Абсолютно, - убежденно заверил он.
Ему не хотелось из принципа только потому, что так принято разрывать дружбу из-за увлечения Сергея. Глеб искренне надеялся, что друг скоро поймет, какую глупость он совершил, попав в цепкие коготки Лики и дав ей власть над собой. Если же Сергей останется ослепленным кукольной внешностью Лики, то ему можно будет только посочувствовать. А пока, чем черт не шутит, пусть свято верит, что ему удастся перекроить Лику на свой манер.
Сергей немного расслабился и хмыкнул:
- Прямо, как гора с плечь свалилась, - довольно промолвил он.
- А у меня все еще висит, - отрешенно произнес Глеб, монотонно постукивая ручкой по пухлой папке. Его продолжали грызть сомнения: правильно ли он поступает, оставляя Лику безоружной?
- Может, объяснишь? – предложил Сергей, хмурясь.
Глеб колебался какую-то секунду, а потом порывисто выдохнул. В конце концов, Сергей тоже профессионал, а им с Линдой лучше друг друга не видеть. Может, даже никогда.
Глеб болезненно поморщился, но, заглянув другу в глаза, твердо произнес:
- Я хочу, чтобы ты вплотную занялся делом Градовой Линды, - и после некоторой заминки добавил, - Николаевны.
Сергей тихо присвистнул, в глубине его глаз заплясал неприкрытый азарт:
- Тогда ты меня не растерзаешь, - проговорил он, - если я скажу, что уже давно, почти с самого начала, в тайне от тебя работаю над этим.
Глеб пристально и несколько осуждающе посмотрел на него:
- Тебе повезло, что у меня нет настроения, даже шевелится, - спокойно отреагировал он.
- Ну, извини, - немного раздраженно откликнулся Сергей, - Ее личность притягивала меня как магнит.
Глеб неодобрительно покачал головой. «А впрочем, какая разница, - внезапно хладнокровно подумал он, заставляя замолчать ноющее сердце, - Так даже лучше, не стоит тратить время на введение в курс дела».
- Ладно, смирился Глеб, - А сдвиги есть?
Сергей довольно потер руки и придвинулся ближе:
- Эта стерва чертовски умна! – выдал он со смесью восхищения и враждебности.
Глаза Глеба угрожающе сверкнули. Даже если они с Линдой расстались, он все равно не позволит ее чернить. Слишком дорогой она стала для него, неизмеримо бесценной.
- Серый! – предупреждающе одернул Глеб, в голосе зазвенели опасные нотки, - Следи за своим языком!
Сергей нетерпеливо отмахнулся:
- А как еще ее можно охарактеризовать? – возмутился он, - Если она фактически была нищей, потом успешно выскочила замуж и при разводе оттяпала почти все состояние муженька-тугодума?!
Перед Глебом медленно проплывали яркие воспоминания недавнего прошлого: повествование Линды о неудачном, плачевном замужестве, ее печаль и неуверенность в себе, затем восхитительная многообещающая ночь и…болезненный бессмысленный необъяснимый скоропостижный разрыв.
- Я об этом знаю, - глухо произнес Глеб, вырываясь из тумана воспоминаний, - Она сама мне рассказала.
Сергей раскрыл рот от удивления:
- Сама?! - изумленно переспросил он.
- Да, - сухо подтвердил Глеб, - и если это все, то закроем эту тему.
Он выжидательно посмотрел на друга, давая ему время собраться с мыслями и, возможно, рассказать еще что-нибудь более важное.
Сергей недовольно забарабанил пальцами по столу:
- Можешь больше ничего не ждать, - резко отреагировал он, - Я исчерпал все свои находки.
- Тогда опять нужно начинать с гостиницы и персонала, - деловито произнес Глеб.
- Ты же там все уже перевернул вверх дном! – раздраженно бросил Сергей.
- Значит не все, - упрямо проговорил Глеб, И потом я хочу, чтобы ты стал ее тенью и не выпускал ее из поля зрения 24 часа в сутки.
- Тебя конкретно занесло, - с издевкой промолвил Сергей, - Может, мне еще поселиться у нее?
Глеб, надменно вскинув бровь, сердито воззрился на него:
- Если тебя что-то не устраивает, - холодно отчеканил он, - то тебя здесь никто не держит.
Сергей обижено насупился. Чувствуя, что Глеб совершенно не шутит, он не стал возражать.

@темы: писанина