продолжение

[LediLey]

главы 16-17
Глава 16.
Мария Филипповна перед возвращением домой решила заглянуть в больницу к Эдуарду Бронеславовичу. Ее не покидала мысль, что резкость Линды, граничащая с оскорблением задела его гораздо сильнее, чем он признавал. По крайней мере, она искренне полагала, что именно поведение Линды стало причиной того, что вот уже несколько дней он не подавал себе вестей.
Марии Филипповне страшно не нравилась подобная ситуация. Она не любила, когда ее заставляли выбирать, а ей казалось, что непременно это и собирается сделать Эдуард. Мария Филипповна грустно вздохнула, открывая двери и попадая в атмосферу наполненную запахами лекарств, боли и болезней.
Мария Филипповна передернула плечами, пытаясь стряхнуть воскреснувшие воспоминания. Не так давно ее везли по этим коридорам, а перед глазами стоял пульсирующий туман, в котором постепенно таяло заплаканное лицо дочери.
Мария Филипповна торопливо шла, когда знакомый голос заставил ее застыть на месте. Она отказывалась верить своим ушам. Этого просто не могло быть. Она старалась вычеркнуть этого человека из своей жизни, но, очевидно, все попытки были бесплодны.
Мария Филипповна страшилась обернуться. К ней неумолимо приближался голос и вместе с ним человек, которого она отчаянно хотела видеть по ту сторону жизни.
- Простыни сырые, - скрипучим голосом канючил человек, - и от наволочки несет плесенью. Я буду жаловаться!
Мимо Марии Филипповны медбрат со скучающим выражением лица протолкал каталку со скулящим человеком. Внутри у нее все обмерло. «Сейчас он меня узнает!» - в ужасе подумала она, зажмурившись в ожидании неизбежного.
Голос постепенно отдалялся, и Мария Филипповна обессилено прислонилась к стене. Это настоящий кошмар: ее бывший муж был в городе, всего в нескольких километрах от Линды и нескольких сантиметрах от нее.
Сердце учащенно забилось. «Нельзя допустить, чтобы Линда узнала об этом», - с неожиданной твердостью подумала Мария Филипповна. Ни к чему хорошему это не приведет. «Но, Господи, что он здесь делает?!» - мысленно вопрошала она.
- Машенька, на тебе лица нет, - обеспокоено произнес Эдуард Бронеславович, - Что случилось?
Секунду Мария Филипповна смотрела на него ничего невидящим взглядом, пытаясь унять нарастающую дрожь.
- Все в порядке, - выдавила она, проглатывая ком, мешавший связно говорить.
Эдуард Бронеславович взял ее руки в свои и поразился, до чего же они были холодны:
- Но твой вид красноречиво свидетельствует об обратном, - мягко настаивал он, следя за тем, как выражение неотразимых глаз становится осмысленным.
Мария Филипповна глубоко вздохнула:
- Просто вся эта атмосфера угнетающе действует на меня, - пробормотала она, не решаясь посмотреть ему в глаза.
Недоверчиво прищурившись, Эдуард произнес:
- Ой, Машенька, сдается мне, что ты чего-то недоговариваешь.
Он выждал немного, надеясь услышать истинную причину такого явного страха, сквозившего в каждой клеточке столь безгранично дорого лица. Видя, что Мария Филипповна не собирается нарушать тишину, он отступил и поинтересовался:
- Чем обязан твоему появлению в этих стенах?
Мария Филипповна благодарно взглянула на него:
- Да вот, решила удостовериться, помнишь ты еще о нашем с Линдой существовании.
Эдуард Бронеславович хитро улыбнулся:
- А что, возникли сомнения?
- Ну, может совсем крошечные, - лукаво произнесла Мария Филипповна, - Но раз имя еще всплывает в памяти, то, наверное, случай не совсем безнадежный.
- Машенька, на старческий маразм можешь не рассчитывать, - весело отозвался Эдуард Бронеславович, целуя ее.
Мария Филипповна от неожиданности тихо охнула. Рядом раздался добродушный смех:
- Глянь-ка, наш Эдуард Бронеславович любого молодого за пояс заткнет! – бросил один медбрат другому.
Мария Филипповна моментально залилась краской, понимая как это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Эдуард Бронеславович закрыл ее спиной, и она опустила светившиеся радостью и счастьем глаза.
- Артур, кажется, ты мне завтра сдаешь экзамен, не так ли? – серьезно, с напускной суровостью, спросил Эдуард Бронеславович мгновенно скисшего смельчака.
- Да, - кисло произнес медбрат.
- Вот и до завтра.
- Артур, ты пропал. Тебе хана, - донеслось до них, когда молодые люди скрылись за поворотом.
- Эдуард, ты же не заставишь бедолагу отдуваться за оплошность? – осведомилась Мария Филипповна, - Он же не со зла, да и нам уже не подобает вот так безрассудно вести себя.
Он нежно чмокнул ее в кончик носа:
- Машенька, ты безгранично добра. Не собираюсь я его травить или по-ихнему валить, - успокоил Эдуард Бронеславович, - Но помучиться ночью ему не помешает. И потом, что это за «нам уже не подобает»? Кто сказал что и когда подобает, а что нет?
- Но раз так, то почему ты забыл к нам дорогу? – озвучила Мария Филипповна давно мучивший ее вопрос.
Потеплевшие глаза озорно блеснули:
- А ты соскучилась?
- А разве я была бы здесь? – вопросом на вопрос отозвалась Мария Филипповна, - Я решила, что ты заставишь меня выбирать между тобой и дочерью.
Брови Эдуарда Бронеславовича удивленно взлетели вверх:
- Что за дикие мысли?
- Я знаю, что Линда была непростительно груба, - торопливо объясняла Мария Филипповна, тревожно всматриваясь в его глаза, - но она боялась, более того, она была на грани паники.
- Машенька, я все понимаю, - успокоил Эдуард Бронеславович, привлекая ее к себе, - И запомни: я никогда не заставлю тебя выбирать.
Мария Филипповна облегченно вздохнула и прижалась к нему еще сильнее. Ей совершенно не хотелось его терять. Так приятно осознавать, что ты кому-то нужна такая, какая есть. А Эдуард был тем единственным человеком, кроме дочери, который не требовал от нее перемен.
- Как моя маленькая пациентка? – спросил он, не выпуская Марию Филипповну из объятий.
- Было бы неплохо, если бы ты ее навестил, - многозначительно произнесла Мария Филипповна, чувствуя, как Эдуард сдерживает смех, - А вообще Софья очень резвая. Прошла какая-то неделя, а она, как ни в чем не бывало, везде следует за Линдой хвостиком.
- Надо же, - удивился Эдуард, - такая хрупкая девочка, а по твоим словам настоящий Геракл. Ей бы полежать еще.
- Вот приди и убеди, - предложила Мария Филипповна, - Она даже Линду переупрямила. И представляешь, - она озорно взглянула на него, - моя дочь сдалась!
- Наконец-то, у Линды появился достойный противник, - заключил Эдуард, улыбаясь.
- Похоже на то, - согласилась Мария Филипповна, склонив голову ему на плечо.
- Непременно должен увидеть это сам, поэтому жди в скором времени гостей, - интригующе проговорил Эдуард, - Вот разберусь с новыми пациентами и сразу к Вам.
- Раньше работа не мешала тебе навещать нас, - Мария Филипповна не верила своим ушам, она говорила тоном капризной кокетки, такого с ней никогда не происходило.
Эдуард Бронеславович весело хохотнул:
- А не ревность ли это?
- Еще чего! – возмутилась Мария Филипповна, вкинув голову.
Это еще больше раззадорило его:
- Машенька, ты бесподобна!
Она попыталась освободиться от его объятий, но он не собирался ее выпускать, сдавшись, Мария Филипповна смирилась.
- Машенька, просто в этот раз пациентов больше обычного, - нежно увещевал он.
- Кто бы мог подумать? – съехидничала она.
- Ну, не кипятись, родная, - ласково проговорил он, - На днях столкнулись два пассажирских автобуса, и у нас уже пару дней жуткий цейтнот.
Во взгляде Марии Филипповны смешались недоверие и изумление.
- Да, это правда, - нежно глядя на нее, продолжал Эдуард, - Вчера ты меня вообще бы не нашла, я просто не вылазил из операционной. Сегодня – редкостная передышка.
Мария Филипповна внимательно изучал лицо Эдуарда Бронеславовича. Авария. Теперь понятно, почему она натолкнулась на своего муженька. Но это не объясняло каким ветром его занесло в эти края. И неужели Эдуард не узнал ее обидчика?


Линда с Софьей вышли из салона красоты на встречу необыкновенно теплому позднему октябрьскому дню. Еще неделя и на смену придет ноябрь, обещающий первые заморозки.
Деревья нехотя расставались с остатками листвы. Солнце путалось в рыжих волосах Софьи, и они вспыхивали в его лучах подобно пламени. Довольно жмурясь, Софья медленно ела мороженое. Насколько Линда уже поняла, девочка все делала неторопясь и обстоятельно, наслаждаясь каждой новой секундой, каждым новым днем.
Глядя на нее, Линда чувствовала, что находится в давно забытой гармонии самой с собой. Проблемы куда-то отошли на второй план. А мрачные события казались бы кошмарным сном, если бы не вот этот маленький человечек, важно вышагивающий рядом. И вообще, Линда начала сомневаться, что на нее кто-то покушался. Скорее всего, это было просто неудачное стечение обстоятельств и не более того.
- Тетя Линда, а давайте навестим Валери, - предложила Софья, - она обещала показать котеночка.
- А я и не знала, что Валери обзавелась живностью, - удивилась Линда.
- Это правда, - поспешно убеждала Софья, страшась, что ее уличат во лжи и отправят в детдом, - она сама рассказывала. Котенок белый и пушистый, и еще у него зеленые глазки.
Линда тепло улыбнулась, интуитивно чувствуя, что для девочки крайне важно, чтобы она поверила:
- Софьюшка, я не сомневаюсь. Если Валери не рассказала мне о котенке, то это не значит, что ты говоришь неправду.
- Честно? – обеспокоено осведомилась девочка.
- Абсолютно, - твердо заявила Линда, - И это замечательная идея, я уже почти… - Линда изумленно охнула, - неделю не видела Валери!
Ей стало не по себе. Она забыла о своей подруге. Это было неприятно, но Софья вытеснила из ее жизни почти всех. «Ты сама себя обманываешь, - мгновенно отреагировал внутренний голос, - Для Глеба место нашлось несмотря ни на что».
Линда почувствовала себя безгранично виноватой и оттого несчастной. Необходимо немедленно исправить положение дел.
- Решено, - объявила Линда, - мы отправляемся к Валери.
Софья радостно хлопнула в ладоши, отчего остатки мороженого, чвакнув, упали на тротуар. Она виновато посмотрела на Линду. Зная, что за каждый проступок положено наказание. Софья старалась сдержать слезинки.
Линда достала из сумочки носовой платок и бережно вытерла перепачканные ладошки:
- Ничего катастрофического не произошло. Такое с каждым могло случиться, - ласково проговорила Линда, заглядывая в расстроенное личико Софьи.
- И вы меня не накажете? – недоверчиво спросила девочка.
- Накажу? За что? – недоумевала Линда. Она и не предполагала, что каждая мельчайшая оплошность у Софьи неизменно ассоциируется с карой. Это просто не умещалось в сознании Линды.
- За мороженое, - всхлипнула Софья, - Мы теперь не поедем к Валери.
У Линды сжалось сердце. Слезы девочки разрывали ей душу. Она порывисто обняла Софью.
- Мы непременно отправимся к Валери, и я не собираюсь тебя ругать. Это просто глупость какая-то!
- Правда?
- Конечно, - произнесла убежденно Линда, вытирая ей слезы, - И не надо плакать. Разве ты не хочешь покрасоваться перед Валери?
- Хочу.
- Вот. А зареванные глазки и распухший до размеров картофелины нос ряд ли тебе помогут осуществить твое желание, - усмехаясь, проговорила Линда.
Робкая улыбка озарила личико Софьи.
- На красавицу я точно похожа не буду, - произнесла нерешительно она.
- Я с тобой полностью согласна, - отозвалась ласково Линда, поднимаясь, - Как ты думаешь, что повышает настроение лучше торт или цветы?
- Торт! – мгновенно ответила, не колеблясь, Софья.
Линда весело рассмеялась, видя засверкавшие в предвкушении удовольствия зеленые глазенки.
- Выбираем самый огромный…
- И красивый, - восторженно перебила Софья.
- Торт, - закончила, улыбаясь, Линда, - и в путь.
Софья согласно кивнула, и, взявшись за руки, они отправились на поиски идеально подходящего требованиям торта.


Вот уже неделю Валери порывалась поговорить с Линдой, но в самый ответственный момент ее смелость улетучивалась в неизвестном направлении. И выяснение отношений снова приходилось откладывать.
Валери старалась проводить больше времени в «Имении» среди людей. В кругу новых забот ее переживания притуплялись. К тому же она точно знала, что в последнее время Линда стала редким гостем в гостинице.
Валери боялась признаться самой себе, что избегает встреч с Линдой, а, заслышав голос Виктора, старается поскорее скрыться где-нибудь. Она никогда и не подозревала, что может оказаться такой трусихой.
Она страшилась увидеть презрительное безразличие, которое светилось в глазах Виктора в их последнюю роковую встречу. Тогда этот взгляд задел сильнее ядовитых слов. Как непростительно глупо было с ее стороны надеяться и строить воздушные замки. И как теперь заставить себя объяснить все Линде?
Валери прижала к себе урчащего Блохастика. Тишина квартиры удручающе действовала на нее, усиливая терзания. Это становилось непереносимым. Валери порывисто поднялась с кресла, а Блохастик, спрыгнув и недовольно размахивая хвостом, щурясь, следил за хозяйкой, которая беспокойно металась по комнате.
Валери была уверена, что дольше тянуть нельзя. Лучше покончить со всем этим одним махом. И если ей суждено потерять подругу, то так тому и быть. Пусть Линда узнает правду от нее, чем ее достигнут нелепые сплетни. Валери не думала, что Виктор станет распространять слухи, но ее неотступно преследовало плохое предчувствие.
Когда раздался звонок в дверь, Валери вздрогнула, ощущая, как по спине пробежали мурашки.


- Привет, - весело произнесла Линда, - мы тебе торт привезли.
Валери не могла вымолвить ни слова, продолжая стоять как неподвижный истукан. Очевидно, на этот раз разговора избежать не удастся. «А так даже лучше, - отрешенно подумала Валери, разглядывая улыбающуюся подругу и любопытную мордашку Софьи, - Кажется, она счастлива».
- Вэл, мы не во время? – поинтересовалась Линда, отмечая непривычную заторможенность Валери.
- Ничуть, - поспешно отозвалась Вэл, вымучив кислую улыбку, - Я рада, что вы пришли, - добавила она, впуская гостей.
- Валери, у вас потрясно! – восхищенно воскликнула Софья, утопая в мягком пушистом ковре.
Валери криво усмехнулась:
- Малышка, это высшая похвала! Как ты расцвела!
- Спасибо, - поблагодарила Софья, повертевшись в разные стороны.
Валери всплеснула руками:
- Просто неподражаемо, - отреагировала Валери, рассматривая салатный брючный костюмчик, уложенные непослушные кудри.
Софья довольно заулыбалась, а Линда рассмеялась:
- В такой крошке и столько тщеславия!
Валери одобрительно усмехнулась:
- Все правильно, малышка, надо знать себе цену с малых лет.
- Ты ее испортишь, - возмутилась Линда.
- Это мы еще посмотрим, кто больше: ты своими подарками или я словами! – отреагировала, смеясь, Валери, - Софья, сколько у тебя обновок?
Девочка внимательно осматривалась, сосредоточенно скользя взглядом по комнате.
- Множество, - протянула она, не отрываясь от своего занятия.
- Так я и знала! – победно сверкнула глазами Валери на подругу.
За наигранным весельем Линда отчетливо видела обеспокоенность, прорывавшуюся в резких движениях, но она не могла найти причину. Валери явно нервничала, и это, безусловно, было вызвано ее присутствием. Но что скрывалось за этим? Линда терялась в догадках.
Валери поспешно отвела взгляд.
- Малышка, что ты ищешь? – желая отвлечься, спросила она.
- Котенка, - без обиняков ответила девочка.
Валери присела рядом с Софьей:
- Так кого вы хотели навестить меня или котенка? – лукаво поинтересовалась она.
Софья замешкалась, сжав кулачки. Ей не хотелось обижать Валери, но и врать она не собиралась. Видя мучения Софьи, Линда пришла ей на выручку:
- Вэл, я уж точно пожаловала к тебе, а Софья, к сожалению, несомненно, к котенку.
- Но и вас я тоже рада видеть, - торопливо добавила Софья.
- Понятно, - хмыкнув, произнесла Валери, - Ну что ж, надо объявить Блохастику какой чести он удостоился.
- Блохастик?! – переспросила изумленно Линда.
- Ну да, чем не кличка для кота, - невозмутимо ответила Валери, вытягивая из-под дивана котенка. Справившись, она добавила, - Держи, - протягивая пушистый комочек Софье.
Девочка в полном восторге прижала котенка к себе. Блохастик немедленно возмущенно замахал хвостом и предупреждающе засычал.
- Блохастик, будь джентльменом, - проговорила Валери, грозя пальцем. Котенок затих, только кончик хвоста продолжал ходить из стороны в сторону.
- Ну вот, солнышко, - промолвила Линда, - он теперь в твоей власти.
Софья зарылась личиком в пушистую шерстку.
- Пожалуй, вас можно оставить, - заключила Валери, - В случае чего, мы на кухне.
Софья кивнула, не выпуская Блохастика, восторженно сияя глазенками.
- Когда ты живностью обзавелась? – поинтересовалась Линда, ставя на стол торт.
Валери уже собиралась все выложить, но тут же осеклась. Ну что она могла ответить? Что они гуляли по аллеям с Виктором и в тот момент, когда он почти поцеловал ее, у них в ногах замяукал котенок?
Поэтому Валери пожала плечами:
- Приблудился. Пошел за мной, и так шел, шел, что в квартиру зашел.
- Понятно, - у Линды возникло острое чувство, что подруга о чем-то умалчивает.
А Валери уже пожалела о сказанном. Только что она упустила возможность выложить все без утайки. А как теперь завести разговор о Викторе и о том, что так нещадно мучает ее на протяжении недели?
- Ты изменилась, - заметила Валери.
Линда улыбнулась:
- Ты проницательна, - вздохнув, она таинственно добавила, - Знаешь, Вэл, кажется, я счастлива.
Валери болезненно поморщилась, ставя чайник. Это признание значительно усложняло ситуацию. Она мысленно застонала. Разве она имеет право разрушать хрупкое спокойствие подруги? «Надо было раньше думать головой, а теперь уже поздно!» - вычитала себя Валери.
- Вэл, у тебя что-нибудь произошло? – мягко поинтересовалась Линда, созерцая ее напряженную спину.
«Да! Я переспала с Виктором, дорогая моя подруга!» - мысленно выкрикнула Валери, а в слух произнесла:
- С чего ты взяла?
- Не знаю, - пожала плечами Линда, - У меня такое чувство, будто ты избегаешь меня.
Валери натянуто улыбнулась, резко повернувшись:
- Перестань. Я просто устала, - она нагло врала, но не могла принудить себя признаться, - Все эти кошмарные события не прошли бесследно для моих нервов.
- Может, тебе взять отпуск? Поеде… - предложила Линда.
Резкий смех подруги оборвал ее на полуслове. «Отпуск! – истерически подумала Валери, - Я подложила ей свинью, а она предлагает мне отпуск! Невероятно!»
Линда обняла подругу за плечи:
- Вэл, да что с тобой?
Валери не выдержала и разрыдалась. Горько и безутешно. Уткнувшись в плечо подруги, она чувствовала себя полным ничтожеством.
Линда в растерянности обнимала плачущую Валери. Она ничего не понимала и отказывалась верить, что все произошедшее так сильно подточило Валери, тем более что она была посвящена только в часть правды. Другую часть Линда не могла заставить себя открыть.
Ей не нравилась эта завеса таинственности, но иного выхода она не видела. А что если Валери действительно не выдержала напряженных событий, не укладывающихся в привычный ритм жизни? Тогда Линда может стать причиной нервного срыва Валери, а этого она хотела меньше всего. Разрываемая противоречивыми чувствами, она ощущала, что и сама может сорваться.
- Если ты сейчас же не прекратишь, - шепотом предупредила Линда, - я присоединюсь к тебе, и вместе мы, наверняка, затопим твою чудесную квартиру.
Валери шмыгнула носом и приняла решение. Лучше оставить Линду в неведении. Если терзается она, то не обязательно прибавлять к вороху проблем, свалившихся на подругу, очередную.
Валери отстранилась, вытирая слезы и с удивлением отмечая, что глаза Линды предательски блестят:
- Похоже, что ты не шутила? – с некоторой долей удивления, констатировала она.
- Какие уж тут шутки! – воскликнула Линда, часто заморгав, - Вот уж шикарное зрелище: две белуги добавляют к географическим морям еще одно – местное.
Валери едва заметно улыбнулась:
- Ой, и чувство юмора, кажется, проснулось от зимней спячки. Тебя часом не подменили?
Линда усмехнулась, чувствуя, что в горле по-прежнему стоит ком, готовый прорваться слезами. Она не помнила, когда так часто стала плакать:
- А ты сможешь поверить?
- Видно придется, - разведя руками, произнесла Валери, - Ты не оставила мне выбора.


Мария Филипповна смотрела на дочь, наблюдающую с необъятной нежностью за Софьей. Девочка, расположившись на мягком ковре, среди хаоса карандашей, красок и фломастеров, полностью поглощенная своим занятием, высунув кончик языка, старательно что-то рисовала в альбоме. «Линда, несомненно, прикипела к этой крошке, - грустно думала Мария Филипповна, - А что же с тобой произойдет, девочка моя, когда надо будет прощаться?»
Откровенно говоря, она не ожидала, что Софья так надолго и прочно обоснуется в жизни ее дочери. Девочка вполне пришла в себя и могла уже вернуться в детдом, но Линда, кажется, этого не замечала, она явно не хотела расставаться с Софьей. Не то чтобы Мария Филипповна желала поскорее избавиться от девочки, нет, малышка ей тоже нравилась, даже слишком. Порой она представляла себя в роли бабушки, а Софью – в роли обожаемой внучки, и картина получалась столь яркой и правдоподобной, что пугала своей реальностью.
Мария Филипповна переживала за дочь. Ведь, так или иначе, Софье придется оставить их, а с каждым днем минута расставания будет становиться все болезненней, и она начинала сомневаться, выдержит ли это Линда.
Почему-то ей ни разу в голову не пришло такое простое решение…
- Мам, какая же она хорошенькая, - любовно выдохнула Линда, склонив голову на согнутую в локте руку.
Голос дочери мгновенно разрушил ход мыслей Марии Филипповны. Она взглянула на сияющие теплотой глаза, на смягчившиеся черты лица, и ее опасения удвоились.
- Ах, Бель! – горько отозвалась Мария Филипповна.
Дочь была такой умиротворенной и счастливой, но она не осознавала, как все это хрупко, призрачно и безгранично иллюзорно.
Уловив скорбные нотки в голосе Марии Филипповны, Линда озабочено нахмурилась и поинтересовалась:
- Что-то не так?
- Все так, родная, - ласково глядя на дочь, пробормотала Мария Филипповна, стараясь отогнать невеселые мысли, - Лучше расскажи, как вы провели день.
Линда, усевшись по-турецки, с энтузиазмом откликнулась на просьбу:
- Сначала мы заглянули в салон красоты, где мастерам все-таки удалось совладать с львиной гривой Софьи. Правда, Солнышко?
- Угу, - отозвалась девочка, - Волосы все время торчали в разные стороны, и парикмахер выглядел до смешного расстроенным, - она методично наносила штрихи, сосредоточенно поглядывая на Марию Филипповну.
Линда усмехнулась:
- Для него это было настоящее испытание. А потом мы направились к Валери, - она порывисто сжала руку Марии Филипповны, - Представляешь, мам, мы не виделись целую неделю!
- А что так? – удивилась Мария Филипповна.
Линда виновато понурила голову:
- Не знаю, как такое произошло, но я почти забыла о ней, - она заглянула в глаза матери, - Веришь, мне ужасно стыдно.
Мария Филипповна мягко улыбнулась и обняла дочь:
- Не расстраивайся, думаю, Валери не очень-то досадовала на твое невнимание, иначе давным-давно ворвалась к нам ураганом.
- Наверное, ты права, - вздохнув, произнесла Линда.
- А еще у Валери есть котенок, - вставила Софья, - Вот такой.
Она развернула альбом, и обе женщины удивленно ахнули. На листе бумаги был изображен котенок как две капли воды похожий на Блохастика. Он смотрел на них настороженными зелеными глазищами и, казалось, в любой момент готов был юркнуть под диван, на котором сидел.
- Это поразительно, - первая отреагировала Мария Филипповна и, задумчиво взглянув на девочку, добавила, - Софья, да у тебя талант.
Софья скептически рассматривала рисунок:
- Вы, правда, так думаете?
- Солнышко, это ясно как Божий день! – воскликнула Линда, - Из тебя вырастит знаменитая художница.
Софья довольно зажмурилась и сладко зевнула, отчего Мария Филипповна рассмеялась:
- Твоя художница с ног валится от усталости, а ты ей дифирамбы поешь.
- Нет, - вяло запротестовала Софья, - Просто я…
- Сейчас засну, - перебила ее Мария Филипповна,- Мне кажется, Линда тебя совсем разбаловала.
- Но, мам, - попыталась возразить Линда, она никогда не видела маму такой агрессивной, и это заставляло почувствовать себя нашкодившим ребенком.
- Никаких «но», - отрезала Мария Филипповна, Линда недовольно поморщилась, - Командовать парадом буду я.
Софья смотрела на нее широко распахнутыми глазенками, в которых притаился испуг.
- Юная леди, марш умываться и спать, - безаппеляционно произнесла Мария Филипповна.
Софья молча кивнула:
- Я только уберу.
- А вот и нет, - проговорила Мария Филипповна, подходя к девочке.
Софья испуганно глянула на Линду в поисках защиты, но та беспомощно развела руками. Мария Филипповна взяла девочку за хрупкие плечики и, развернув в сторону ванной, произнесла:
- Тебя заждались полотенце и кровать, - она нежно посмотрела на девочку и поцеловала в щечку.
Софья, не сопротивляясь, послушно побрела в заданном направлении.
- Мам, ты чего? – заинтригованно осведомилась Линда.
- А что? – отреагировала Мария Филипповна.
- А то, что такой боевой я тебя, пожалуй, никогда не видела, - произнесла озадаченная Линда.
Мария Филипповна стала собирать разбросанные карандаши, но они не слушались ее, все время выпадая из трясущихся рук.
Беззаботность Линды как ветром сдуло. Что-то было не так и это, несомненно, основательно вывело маму из привычной колеи. «Черт возьми! – мысленно выругалась она, - Сначала Валери, теперь мама. Да что же это такое?»
Когда они уезжали от Валери, то Линду по-прежнему продолжало преследовать ощущение чего-то недосказанного, которое висело в напряженном воздухе. И вот это чувство снова возникло уже дома, в ее крепости. Неужели мама, тоже что-то утаивает от нее?
Линда присела рядом с Марией Филипповной:
- Что тебя так тревожит, мам? – с мягкой настойчивостью спросила она.
Мария Филипповна с какой-то непонятной затаенной болью посмотрела на нее. Ну как рассказать, что сегодняшняя встреча с ее отцом выбила у нее почву из под ног? И вообще она не была уверена, стоит ли посвящать в это Линду. Да, ее дочь была, бесспорно, уравновешенной и сдержанной, но когда речь заходила об отце, Линду ослепляли ненависть и ярость.
Мария Филипповна глубоко вздохнула и сказала первое, что пришло на ум:
- Меня беспокоит Эдуард Бронеславович.
Линда удивленно изогнула бровь:
- Вы поругались?! – это было так невероятно, что в голосе Линды непроизвольно прорвалось недоверие.
- Нет, - поспешно произнесла Мария Филипповна, - Просто он к нам не заходит, и я думаю, его обидело твое поведение.
Линда нахмурилась. Ей не нравилось, что чувство вины, казалось, прочно укоренилось в ее жизни с недавних пор.
- Мам, я поговорю с ним, - пообещала Линда.
- Спасибо, Бель, - сердечно поблагодарила Мария Филипповна, - Ты же знаешь, как я им дорожу.
Линда согласно кивнула, но ощущение недосказанности никуда не исчезло.


Глава 17.
Глеб оттягивал до последнего свое прибытие домой. Ему не хотелось сталкиваться с рассерженной Ликой. Вот уже несколько дней ему сопутствовала удача. Он возвращался заполночь, когда Лика уже спала, и старался исчезнуть как можно раньше.
Глеб повернул ключ в замке и, войдя в квартиру, прислушался. Все дышало тишиной и спокойствием. Он медленно облегченно выдохнул, кажется, сегодня ему тоже повезет. Осторожно, стараясь не шуметь, Глеб проскользнул в ванную. Он хлюпнул холодной водой в лицо и уставился на свое отражение. Как чертовски сложно расхлебывать кашу, которую он заварил. Почему он просто не может выставить Лику за дверь, и одним махом избавиться от этой проблемы?
Глеб упрямо тряхнул головой. Жалость. Ему мешает жалость, и пока он не усмирит ее, Лика так и будет висеть у него камнем на шее.
- Наконец-то, ты объявился, - иронично произнесла Лика, появившись у него за спиной и запахнув пеньюар.
Глеб вздрогнул от неожиданности. Удача показала не лучшую свою сторону.
- Здравствуй, - глухо проговорил он.
Лика недовольно прищурилась. Вот уже несколько вечеров она как верная Пенелопа ждет его возвращения за празднично накрытым столом, мечтая сделать ночь незабываемой и приковать его к себе навсегда. И за свою заботу она слышит только сухое «здравствуй»! Какая наглость!
- И это все? – выжидательно спросила она, - Больше тебе нечего сказать?
Глеб пожал плечами:
- Кажется, нечего.
Лика закатила глаза:
- И это после того, как я несколько ночей не спала, ждала твоего возвращения, а тебя носило невесть где!?
Глеб провел рукой по волосам:
- Не драматизируй, - устало произнес он, Лика, подобно вампиру, своими истериками лишала его всяческих сил, - Было много работы, все это время я ночевал дома, просто не хотел тебя будить.
Брови Лики взлетели вверх:
- Ты намекаешь на то, что я лгу?! – возмутилась она, - Ну, уж нет. Тебя не было несколько дней, - она прищурилась, - Ты не считаешь нужным объяснить свое поведение?
Глеб протиснулся мимо нее и безразлично бросил:
- Нет.
Лика ахнула от возмущения и направилась следом за ним.
- Ты не можешь от меня так просто отмахнуться! – капризно воскликнула она и, схватив его за руку, потащила в гостиную.
Белоснежная скатерть на столе, таинственное мерцание свечей, охлажденная бутылка вина и что-то изысканное на тарелках – все свидетельствовало о том, что на этот ужин были возложены огромные надежды.
Глеб равнодушно разглядывал сервировку стола. Все было безупречно, безукоризненно и… наигранно.
- А теперь скажи, - настаивала Лика, - неужели мои старания ничего не значат? Неужели я заслужила твою холодность?
Глеб заглянул в ее наполненные слезами глаза:
- Все очень красиво, - бесцветно отреагировал он, - Ты это хотела услышать?
Лика сердито ударила его кулачком в грудь:
- Когда ты стал таким черствым?! Как ты можешь так со мной обращаться?!
По ее щекам потекли ручьи слез. Она чувствовала, что безвозвратно теряет его.
Глеб невозмутимо обошел ее и сел за стол. Ее слезы раздражали его, как впрочем, и ее навязчивость.
- А ты полагала, что, накормив меня, снова сможешь манипулировать мной? – надменно спросил он.
По вытянувшемуся лицу Лики, Глеб осознал, что попал в яблочко. Она растерянно стояла, не мигая глядя в его равнодушные глаза, и поняла, что потерпела сокрушительное фиаско.
Налив в бокал вина и сделав глоток, Глеб посмотрел на нее через фужер и произнес насмешливо:
- Рад сообщить, что ты просчиталась. Я не куплюсь больше на твои слезы.
Лика подошла к нему и дрожащим обвиняющим тоном проговорила:
- Значит, ты меня никогда не любил. Ты просто использовал меня! – последние слова она выкрикнула и резко развернулась, намереваясь уйти, но Глеб схватил ее за запястье.
- А вот это еще вопрос, - холодно промолвил он, - кто кого использовал.
По щекам Лики снова побежали слезы:
- Ты несправедлив ко мне. У нас же все было прекрасно, - она шмыгнула носом и искоса глянула на него, - пока ты не встретил эту фригидную дрянь!
Внутри у Глеба тревожно заклокотала ярость:
- Осторожней, Лика – предупредил он, его глаза, сузившись, гневно блеснули.
Она выдернула руку:
- Значит, это правда! Чем она могла тебя привлечь? – истерично кричала Лика, - Она же сплошная глыба льда, в ней нет ничего живого!
- Хватит! – Глеб резко поднялся, - Я больше не хочу этого слышать.
- Что не нравится?! – съязвила Лика, довольная тем, что сумела задеть его, - Я не собираюсь останавливаться, ты заслужил это. Я лучше ее! Она же отмороженная!
Рука Глеба рассекла воздух, Лика зажмурилась в ожидании удара. Ладонь замерла в нескольких миллиметрах от ее щеки.
Тяжело дыша, Глеб сжал руки в кулаки и свирепо воззрился на нее. Лика довела его до последней грани, перешагни он ее, и потерял бы уважение к самому себе.
- С меня довольно, - сдерживая клокочущий гнев, прорычал Глеб, - Нам пора распрощаться.
Лика разлепила глаза:
- Ты… Ты выгоняешь меня?
- Да, - произнес Глеб голосом лишенным эмоций.
- Ты не посмеешь! – воскликнула Лика, хотя уже не была уверена.
Глеб высокомерно ухмыльнулся:
- Хочешь проверить?
Лика отрицательно покачала головой. Она должна была что-то предпринять и немедленно.
- Тогда, - спокойно произнес Глеб, - предлагаю тебе выбор: либо ты сама уходишь, либо я выставляю тебя за дверь прямо сейчас.
Лика, как подкошенная, опустилась на стул. Она была так несчастна, что в сердце Глеба вновь закралась жалость. Он скрипнул зубами, стараясь ее растоптать. Сегодня решающий вечер, и если он сейчас дрогнет, то Лика будет из него веревки вить, играя на его чувстве вины.
- Я жду, - холодно напомнил он о своем существовании.
Совершенно неожиданно Лика встрепенулась и, закинув ему на шею руки, крепко прижалась, заглядывая в глаза. Мимолетная тень изумления пробежала по его лицу, но он даже не предпринял попытки обнять ее. У Лики возникло ощущение, что она прикасается к мраморной статуе. Пусть так, но это, возможно, ее шанс.
- Мы нужны друг другу, - грудным шепотом проворковала она, перебирая волосы у него на затылке и кругообразно поглаживая шею.
Глеб смотрел в небесно-голубые просящие глаза и…ровным счетом ничего не испытывал. Он разнял ее руки и отстранился:
- Ты ошибаешься. Мне нужен кое-кто другой.
Лика судорожно сглотнула подкативший ком и выдавила:
- Пусть так, но мне нужен только ты.
Глеб иронично усмехнулся:
- Ты опять заблуждаешься, - возразил он, - Тебе нужна только ты сама.
Не в силах вымолвить ни слова Лика отрицательно покачала головой:
- Лика, не надо ломать комедию, - отчужденно произнес Глеб, - Наберись смелости и признайся хотя бы самой себе, что я прав.
Она смотрела куда-то в сторону и предательски дрожащим голосом проговорила:
- Я не верю. У нас не может все кончиться вот так просто, - она снова вцепилась в Глеба, - Давай попробуем начать все заново. Хотя бы попытаемся.
- Нет, - непреклонно отрезал Глеб, - Уже слишком поздно.
Лика отшатнулась от него, ее небесно-голубые глаза моментально высохли, как по мановению волшебной палочки.
- Как же я раньше не поняла, - воскликнула она, пораженная невероятной догадкой, - ты по уши увяз в этой высокомерной стерве!
- Лика, еще слово и я вытолкаю тебя взашей! – рассвирепел Глеб. Он необычайно болезненно реагировал на резкие реплики, задевающие личность Линды.
- Мне не понадобится твоя помощь! – огрызнулась Лика, - Неужели тебя так привлекли поцелуи с морозильной камерой, что ты отталкиваешь живого человека?!
- Достаточно! – взревел Глеб и, схватив ее за локоть, потянул в спальню.
Швырнув Лику на кровать, он распахнул дверцы шкафа и стал выдергивать содержимое. На Лику посыпался ворох розовых одеяний.
- Ты даже мизинца Линды не стоишь! – прорычал он.
- Значит, я права: ты влюбился! – выкрикнула истерично Лика.
Глеб замер. Ее слова были абсурдом. Это было абсолютно ясно. Линда просто нравилась ему и не более того.
- Чтобы утром твой след простыл, - бросил он, выходя из спальни, - Переночевать можешь здесь, но себя я избавлю от твоего общества.
Через мгновение входная дверь грохотнула, и Лика осталась одна. Среди вороха розовых лоскутков она была похожа на диковинную птицу.
Лика откинулась на подушки. Она не знала, что будет делать завтра, но чувствовала, как внутри медленно нарастает жгучая ненависть. «Ты еще пожалеешь об этом», - злорадно подумала она.


Линда не могла вспомнить, когда в последний раз проводила так праздно время, ни о чем не думая и не тревожась. Она мягко улыбнулась, признавая, что пала жертвой лени и безделья.
Линда наблюдала, как Софья азартно управляла автомобилем, участвуя в детском аттракционе авторалли.
- Ни дать, ни взять, заправская гонщица, - весело хмыкнув, произнес Глеб.
- И не говори, - отозвалась Линда, тепло улыбаясь.
Присутствие Глеба стало неотъемлемой и такой необходимой частью ее существования.
На маленькой трассе попеременно лидировали Софья и еще одна девочка. За несколько секунд до финиша Софья произвела головокружительный маневр и буквально вырвала победу у соперницы.
- Лихо! – восторженно отреагировал Глеб, чувствуя, как Линда цепко ухватилась за его руку. Он недоуменно посмотрел на нее.
Линда побелела как полотно, в глазах застыл панический ужас. Он давно не видел ее в таком состоянии.
- Она… Она… - Линда не могла справиться с собой. Она взирала на Глеба расширенными озерами глаз и отчаянно пыталась что-то сказать.
- Линда, - спокойно произнес Глеб, хотя сам испытал невообразимый приступ тревоги, видя, как ее трясет и, не понимая причины ее страха, - Все хорошо.
Она отрицательно покачала головой и уткнулась ему в плечо. Глеб бережно обнял ее, ощущая, как ее сотрясает неописуемая дрожь.
Софье вручали маленький кубок, и она вся светилась радостью и восторгом. Глеб, недоумевая, успокаивающе поглаживал Линду по спине, шептал какую-то милую чушь и никак не мог взять в толк причину ее беспокойства.
- Линда, родная, - начал увещевать Глеб, - она победила, все хорошо.
Линда отстранилась, сдерживая слезы:
- Неужели ты не понимаешь, - прошептала она горько, - Софья чуть шею не свернула, разве ты не видел?
Глеб осторожно вытер одинокую слезу и поцеловал кончики ее холодных пальцев:
- Но этого не произошло. Она цела и невредима. И, по-моему, нам не следует омрачать ее успех, как ты думаешь?
Линда слушала его спокойный, уверенный, бархатистый, почти убаюкивающий голос и ощущала, как к ней медленно возвращается самообладание. Без него она не сладила бы с собой.
- Тетя Линда, я победила! – восторженно прыгая, взахлеб сообщила Софья.
Линда порывисто обняла девочку, подхватывая ее на руки:
- Солнышко, ты молодчина! – похвалила она, пряча струящиеся слезы. Она так боялась потерять ее, и вновь была на волоске от этого.
Глеб, видя ее состояние, решил взять инициативу в свои руки:
- Я, конечно, тебя поздравляю, - начал он, отвлекая Софью от заплаканного лица Линды, давая ей возможность успокоиться и прийти в себя, - но ты должна нам пообещать, что больше не станешь заниматься столь экстремальным видом спорта.
Софья удивленно рассмеялась:
- Дядя Глеб, это всего лишь карусель.
- Я знаю, малышка, но просьба остается в силе, - настаивал Глеб.
- Тетя Линда, - девочка обратилась к ней за помощью, - неужели он серьезно?
Линде удалось только утвердительно кивнуть. Она прижимала к себе хрупкое тельце, а ее продолжала терзать мысль, что секунду назад все могло завершиться трагическим случаем.
Софья разочарованно вздохнула, но беспрекословно сдалась:
- Хорошо, я обещаю, больше никакого экстрима.
Линда облегченно выдохнула и благодарно посмотрела на Глеба, которому в это мгновение нестерпимо захотелось покрыть поцелуями ее заплаканное лицо. Он заставил себя сосредоточиться на скисшей Софье, чтобы не позволить зазывным картинам окончательно выбить себя из колеи.
- Вот что, малышка, - слегка охрипшим голосом произнес Глеб, - мы все равно отпразднуем твою победу. Выбирай: кафе, колесо обозрения, сладкая вата или мороженое.
Софья на секунду задумалась, а потом озорно выдала на-гора:
- А можно, сладкую вату на колесе обозрения и мороженое в кафе?
Линда весело рассмеялась и чмокнула ее в кончик носа:
- Солнышко, ты чертовски сообразительна!
Софья радостно хихикнула и глянула на Глеба, которого Линда ткнула локтем в бок:
- Ну что, получил заявку? Теперь, будь добр, исполняй.
Глеб скорбно закряхтел, а в глазах плясали озорные бесята:
- Мы можем и не успеть все воплотить в жизнь. Вон сумерки уже надвигаются.
Линда поставила Софью на землю:
- А ты не стой и не философствуй, - лукаво произнесла она, - Лучше за ватой сбегай, правда, Солнышко?
Прижимая кубок к себе, Софья согласно кивнула.
- Сдаюсь, - побеждено проговорил Глеб, улыбаясь, - Я за ватой, а вы за билетами. Там и встретимся.
Через некоторое время Глеб с удовольствием наблюдал, как, смеясь, Линда и Софья кормили друг другу сладкой липкой ватой. Девочка была абсолютно счастлива, когда Линда слегка покусывала кончики ее пальчиков.
Глеб ночевал в гостинице, а, вернувшись утром домой, застал все следы скорого побега Лики. Шкаф зиял опустевшими полками, по полу ванной были рассыпаны пузыречки, которые она смахнула второпях.
Квартира не настораживала своей пустотой, наоборот, Глеб почувствовал долгожданный покой, когда неспешно перемещался из комнаты в комнату. И внезапно прозвучало: «Значит, я права: ты влюбился!». Это было настолько явственно слышно, что Глеб обернулся, приготовившись лицезреть разъяренную Лику, но квартира по-прежнему хранила тишину.
Глеб посмотрел в окно на просыпающийся суетливый город. Вначале он этого не осознавал, потом не хотел признавать, но слова Лики действительно оказались правдой, точным отражением его чувств.
- Дядя Глеб, попробуйте, - задорный голосок Софьи вывел его из раздумий. Она протягивала ему кусочек сладкой ваты.
Глеб улыбнулся и съел предложенное угощение:
- Вкусно! – протянул он.
- Неужели? – поддразнила Линда, предлагая очередную порцию.
Глеб, озорно сверкнув глазами, взял кусочек, при этом нежно поцеловав кончики ее пальцев. Улыбка Линды угасла, трепетная дрожь приятно разливалась по телу, и она вопросительно посмотрела на него.
Глеб прокашлялся, утопая в синеве ее глаз:
- А так еще вкуснее! – чувственным шепотом поведал он.
- Не сомневаюсь, - пробормотала Линда, застигнутая врасплох своими чувствами, внезапно смутившись, до сих пор ощущая прикосновение его губ.
Больше она не предпринимала попыток его покормить. Этим всецело была занята Софья. А вообще все трое мало обращали внимание на чарующий пейзаж, который открывался с высоты колеса обозрения.
Глеб исподтишка смотрел на Линду объятую смятением. Он хотел ее приручить, теперь, когда был абсолютно уверен, что любит ее, он не собирался отпускать ее от себя ни на шаг. Но и торопиться со своими признаниями Глеб не желал. Пусть пока привыкнет, что он всегда рядом, что на него можно положиться. И вот когда она перестанет прятаться от него в своей раковине, он непременно расскажет ей обо всем, ничего не тая.
Линда была сбита с толку. Она никак не могла разобраться в своих чувствах и мыслях. Наверняка она знала только одно: он был причиной ее смятения.


Лика ураганом ворвалась в кабинет к Сергею.
- Слава Богу, ты здесь! – с порога воскликнула она.
Он не успел прийти в себя, как она запричитала:
- Глеб, скотина, вышвырнул меня! – она всхлипнула и бесцеремонно уселась ему на колени, - Сереженька, представляешь, меня выставили как безродную собачонку!
Лика уткнулась ему в грудь, щедро орошая слезами рубашку. Она безутешно рыдала, а он не знал, что с ней делать. Ее появление было как гром среди ясного неба, и как подозревал Сергей, дар речи к нему еще не вернулся. Лика просто застала его врасплох.
На столе было разложено одно из многочисленных дел, и конечно, самое важное – покушение на владелицу гостиницы. Сергей попытался закрыть папку, как ни как, а информация являлась конфиденциальной, даже для такой ранимой и нежной Лики. Справившись кое-как с папкой, он обнял девушку.
Лика вскинула голову и воззрилась на него заплаканными глазами:
- Почему ты молчишь? Тебе наплевать на меня?!
Она резко вскочила.
- Ликочка, ну как ты могла такое подумать, - мягко произнес Сергей, - Твое появление стало для меня неожиданностью, - заметив капризно надувшиеся губки, он поспешно добавил, - Приятной, исключительно приятной неожиданностью.
Лика слабо улыбнулась:
- Правда?
- Ну, конечно, - тепло отозвался он, протягивая к ней руки.
Немного поколебавшись, Лика снова устроилась у него на коленях.
- А теперь расскажи все по порядку, - попросил Сергей.
Лика скорбно всхлипнула:
- Ах, Сереженька, это было ужасно! – она посмотрела страдальчески на него, - Я для Глеба так старалась, а он – свинья, не оценил ни меня, ни моих усилий! Он просто выставил меня за дверь!
В душе Сергея медленно зрел гнев. Как его друг мог так поступить с совершенно беззащитной девушкой?! Так подло с его стороны бросить Лику на произвол судьбы. Теперь она, скорее всего, никому больше не поверит. Даже ему. Сознание этого еще сильнее подстегнуло его ярость.
- Я его задушу! – в сердцах прорычал Сергей.
Лика изумленно воззрилась на него, ощущая безграничную власть над ним:
- Ты меня пугаешь, - тихо прошептала она.
Сергей крепче прижал ее к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо. Лика трепетала от приятных ощущений, она обмякла и бесстыдно подставляла его настойчивым губам белоснежную шею.
- Ликочка, - наконец, выдохнул он, чувствуя потребность притормозить, - Я никогда тебя не обижу, никогда не сделаю больно.
Лика триумфально улыбнулась, его слова услаждали ее слух:
- Я верила, что ты не бросишь меня, - она величаво поднялась, - Так мы договорились: я поживу у тебя.
Брови Сергея удивленно поползли вверх. Насколько он помнил, не смотря на ее пьянящую близость, ни о чем подобном они даже речь не заводили.
Видя его сомнения, Лика приняла скорбный вид:
- Неужели ты так непостоянен, что уже передумал? – спросила она, склонив белокурую голову набок.
Сергей поперхнулся:
- Ну что ты, - выдавил он, - Просто…
- Приятная неожиданность, - перебила его Лика, улыбаясь.
- Да, ты права, - протянул Сергей, думая, куда это он вляпался, - Лика, ты уверена, что Глеб не будет возражать? Вы действительно разбежались?
Он не хотел неприятностей, не смотря ни на что, он ценил дружбу Глеба. И однажды по вине именно Лики, пусть даже косвенной, оказался в недвусмысленном щекотливом положении, подвергнув товарищеские отношения под ощутимый удар. Сергей не желал повторять подобное и старался перестраховаться.
Лика трагически закатила глаза, приложив руку ко лбу:
- Как я в тебе ошиблась, - она всхлипнула, - ты тоже предал меня.
Она пошатнулась и, чтобы сохранить равновесие, вцепилась за край стола, смахнув несколько папок на пол.
Сергей вскочил и порывисто обнял ее, разом позабыв о своих опасениях:
- Ликочка, ты можешь жить у меня столько, сколько нужно. Я тебя не оставлю, - с горячностью заверил он.
Она прислонилась к нему и умиротворенно вздохнула:
- Все-таки ты хороший. И ни капли не похож на Глеба, - удовлетворенно заключила она.
Ее взгляд скользил по живописному беспорядку, царившему на полу. Одну проблему она решила, практически не прилагая никаких усилий. Внезапно она напряглась:
- Не может быть! – воскликнула Лика, отпрянув от Сергея.
- В чем дело? – ничего не понимая, поинтересовался он.
Лика, как зачарованная, что-то разглядывала за его спиной. Сергей обернулся и проследил за ее взглядом, прикованным к одной из немногочисленных фотографий.
- Что здесь делает эта дрянь?! – требовательно топнув ножкой, гневно спросила Лика.
- Ты о чем? – изумился Сергей, удивляясь столь быстротечным перепадам ее настроения.
Лика нагнулась и двумя пальцами, словно боялась подцепить какую-то невидимую заразную болезнь, подняла фотографию с выражением безграничного отвращения:
- Я о ней, - прошипела Лика, сверля Сергея взглядом.
- Она наша клиентка, - просто объяснил он.
Лика снова взглянула на фотографию и передернула плечами. Ради этой уродины Глеб бросил ее. В это трудно было поверить, но реальность не оставляла места сомнениям.
- Он тронулся умом, - прошептала она, забыв о присутствии Сергея.
- Ты о ком? – настороженно спросил он. Лика сама в его глазах сейчас выглядела помешанной.
Она несколько раз моргнула и, выронив фотографию, спрятала лицо в ладонях:
- Ты посмотри, до чего он меня довел, - жалобно протянула она, - Я уже не понимаю, что говорю, - Лика вскинула голову и глубоко вздохнула, - Сереженька, неужели я схожу с ума?
В ее глазах стоял целый океан безысходной боли. Чувствуя, что ее страдания бередят его душу, Сергей не выдержал:
- С тобой все будет хорошо. Я позабочусь о тебе, - нежно убеждал он, - Ты больше не останешься одна.
Лика с кротким видом внимала ему, а в голове уже полностью созрела картина мести, уготованной Глебу.


Линда с Софьей и Глебом вернулись домой поздно. После парка развлечений, они все-таки побывали в кафе, где Софья, жмурясь от удовольствия, отведала несколько сортов мороженого. Сейчас она мирно посапывала, уютно устроившись в объятиях Глеба.
- Ты будешь превосходным отцом, - заключила Линда.
- Ты полагаешь? – искренне заинтересовавшись, переспросил он.
- Ни тени сомнения, - убежденно произнесла она.
Они уложили Софью. Рядом с кроваткой на туалетном столике Линда поставила выигранный кубок.
- Подумать только, - задумчиво проговорила она, - художница и экстрималка – просто ядерная смесь.
Глеб иронично ухмыльнулся:
- А что, в детстве ты тоже была степенной матроной?
Осторожно прикрывая дверь, Линда возмутилась:
- Я не матрона, и никогда ею не была!
- Ага, так я и поверил, - вальяжно растягивая слова, поддразнил Глеб.
- Да, я в детстве с мальчишками в салки и казаки-разбойники играла, коленки сбивала, когда училась ездить на велосипеде, - на одном дыхании гордо выдала Линда.
- Ну и как, научилась? – весело поинтересовался Глеб.
- Не то чтобы очень, - уклончиво ответила Линда, включая музыкальный центр, который наполнил гостиную мелодичными мотивами.
Глеб уселся в кресло:
- Понятно. Пара ссадин, ты в слезах, и велосипед попал в вечное изгнание и отбывал его в темном подвале, - пафосно произнес он.
Линда заливисто рассмеялась:
- У тебя какая-то нездоровая страсть к трагическому приукрашиванию, - весело отреагировала она, - На самом деле все было не так.
- Я весь внимание, - подбодрил Глеб, наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц и четко зная, что его страсть как раз самая здоровая, и возможно она сама в этом скоро убедится.
- Ну, начнем с того, что велосипеда у меня не было. И учила меня девчонка гораздо старше меня, и усадила она меня сразу без подготовки на большой велик, не помню как он называется, - Линда слегка нахмурилась, но потом улыбнулась далеким воспоминаниям, - Я едва доставала до педалей. Часто теряла равновесие, падала, естественно, но заметь, не проронила ни единой слезинки, - она торжественно глянула на него.
Разыгравшееся воображение Глеба ярко изобразило маленькую Линду лет пяти со сбитыми коленками и здоровую дылду, которая снова и снова усаживала крошку на велосипед.
- Так что ревой в детстве я не была, - гордо закончила Линда.
Глеб взял ее за руку, все еще переживая за далекую маленькую девочку, и их пальцы переплелись, посылая волнующие токи по телу Линды:
- Тебе было, наверное, больно, - предположил он переполненный состраданием к еще той, маленькой Линде.
- Терпимо, - еле слышно отозвалась Линда, пожав плечом и стараясь игнорировать пробуждавшиеся от его прикосновений чувства.
- Потанцуем? – внезапно предложил Глеб, поднимаясь и увлекая ее за собой. В нем остро проснулась потребность чувствовать ее каждой клеточкой своего тела.
Линда с едва уловимым вздохом утонула, растворилась в его объятиях. Так спокойно и надежно, так нежно и тепло. Глеб, млея, вдыхал такой родной аромат фиалок.
- Расскажи мне о себе, - хрипло попросил он.
- Что ты хочешь узнать? – расслабившись, поинтересовалась Линда, полностью поглощенная волнующим ощущением его близости.
Глебу не хотелось ее спугнуть, но любопытство буквально душило его, и он не выдержал:
- Была ли ты замужем?
Линда удивленно взглянула на него, но не стала вырываться, боясь потерять чарующее единение, царившее между ними:
- Странно, что тебя это заинтересовало, - медленно произнесла она, - Ведь это прошлое, его больше нет.
- Мне важно все, что связано с тобой, - страстно прошептал Глеб, - будь то прошлое, настоящее или будущее.
Линда почувствовала, как от этих слов и его теплого дыхания, пошевелившего завитки волос, по спине пробежали трепетные мурашки. Ее сердце сладостно сжалось.
- Хорошо, - согласилась она, не в силах противостоять его магнетизму, - я была замужем, но, как видишь, неудачно.
- Он бросил тебя и ушел к другой? – спросил порывисто Глеб, ощущая, как зачесались руки от желания вразумить обидчика такой неповторимой женщины.
Линда лениво усмехнулась, совершенно разомлев в его объятьях:
- Опять твой драматизм. Все было совсем не так.
- А как? – осведомился Глеб, наслаждаясь мягкой податливостью ее тела.
- Он был идеален, - Линда секунду подумала и горько добавила, - вначале. Прямо настоящий принц, только на белом «Мерседесе» вместо коня. Да и «Мерседес» был черным.
- Значит, это был злой маг, - предположил Глеб, ласково поглаживая ее спину.
Линда тихо рассмеялась:
- Наверное, ты прав. Я об этом как-то не думала.
От его ненавязчивых ласкающих прикосновений все мысли путались и куда-то бессвязно разбегались.
- И что же было дальше? – нетерпеливо поинтересовался Глеб.
- Сказка, - выдохнула она, радуясь учащенному биению его сердца, - Он был необычайно галантен, отменно ухаживал, и я считала себя безумно везучей и счастливой, - в ее словах сквозила теплая грусть, смешанная с нежностью.
К своему удивлению Глеб почувствовал, что ревнует к таинственному незнакомцу. Это было так по-детски неразумно, ведь он был бессилен, что-либо изменить.
- А когда сказка превратилась в кошмар? – осторожно настаивал он, вдыхая нежный аромат фиалок, без которого обычный воздух казался бессмысленным и каким-то безвкусным.
Линда с горечью вздохнула:
- Когда я поняла, что каждое баснословно дорогое украшение, которое он преподносил мне, скрывало его очередную измену!
Глеб крепче обнял ее, распознав вибрирующую в ее голосе боль. Линда боролось с подступившими слезами. Господи, когда она успела стать такой плаксивой?!
- Знаешь, - как-то отрешенно продолжала она, - Он был добрым и щедрым, и я не могу винить его за измены. Ведь я уже тогда была уродиной.
Глеб отшатнулся, отказываясь верить своим ушам. Неужели она действительно так жестоко заблуждается? Такое неверие в себя вызвало в нем острую волну протеста. Он обхватил ладонями ее лицо, коснулся легким поцелуем ее шрама, и окунулся в бездонную синеву глаз:
- Ты обворожительна, - с чувством произнес он, - и прекрасна. Ты самое лучшее, что произошло со мной, а твой муж просто глупец, если не сумел рассмотреть драгоценность, обманываясь ничего незначащими стекляшками.
Линда тонула в его глазах, таких дорогих и близких, лучащихся теплом, нежностью, страстью и чем-то еще. Любовью?
Выдержав ее пристальный взгляд, Глеб снова привлек ее к себе, уверенный, что все самое необходимое сказали его глаза.
- А каков у твоей сказки финал? – поинтересовался он, медленно перебирая ее волосы, - В сказках добро побеждает зло, надеюсь, твоя не стала исключением.
Линда утвердительно кивнула, боясь поверить в невероятное открытие. Неужели он ее любит? Это было так не реально, что не могло оказаться правдой, но радостно запевшее сердце, подсказало, что это - так.
- Перед свадьбой Виктор убедил меня составить брачный контракт. Вначале ведь у меня ничего не было, а Виктор уже тогда преуспевал, - она горько усмехнулась, - Я сопротивлялась, говорила, что для меня это не брак по расчету, что мне ничего не нужно.
- Однако ты не ослушалась друга? – предположил Глеб.
- Нет, - подтвердила Линда, - он настоял на своем. По брачному контракту получалось, что в любом случае, я остаюсь обеспеченной.
- Хитер, твой Виктор, - хмыкнул одобрительно Глеб.
- Это правда, этого у него не отнять, - согласилась Линда, склонив голову ему на плечо, - Когда стало известно о многочисленных изменах, мне автоматически отошла половина его состояния, не считая драгоценностей, мехов и всякой всячины.
- Ну а с гостиницей как вышло? – поинтересовался Глеб
- Шло, шло и вышло, - Линда пожала плечами, - Все получилось как-то само собой. Я увидела здание и тут же влюбилась. Стартовый капитал у меня был, а остальные вопросы помог уладить все тот же Виктор и Валери.
- Так вы троица не разлей вода, - задумчиво изрек Глеб.
- Можно и так сказать, - кивнув, согласилась Линда, - Я могу на них положиться, они никогда не подведут.
От ее слов Глебу стало как-то пусто и одиноко. Несмотря ни на что, она по-прежнему не считала его своим пусть даже другом.
Он потерся щекой о ее волосы:
- Линда, а я когда-нибудь смогу стать для тебя… - Глеб словно споткнулся о слово, - другом?
Линда заглянула ему в глаза, аккуратно разгладила глубокую морщину на лбу и трепетно выдохнула:
- Я не хочу, чтобы ты уходил.
Глеб недоверчиво посмотрел на нее, боясь поверить в то, о чем он так долго и томительно мечтал и желал, а она тепло пленительно улыбнулась:
- Неужели ты до сих пор не понял, что для меня ты гораздо больше, чем просто друг? – с глубокой нежностью прошептала Линда, рассеивая его опасения.

@темы: писанина