Главы 8 - 9
читать дальше
Глава 8
Линда гремела и грохотала посудой на кухне и, изображая кипучую деятельность, всячески старалась производить как можно больше шума. Все это продолжалось уже больше получаса и порядком надоело ей.
«Ничего себе охранничек! Его же даже пушечная канонада не разбудит, не то, что мои хилые попытки!» - злилась она, с грохотом ставя чайник на плиту.
- И в чем же он провинился? – раздалось у нее за спиной.
От неожиданности Линда подпрыгнула и круто развернулась. На нее смотрели, смеясь, карие глаза, и на долю секунды она заколебалась: «Быть может ему стоит верить?», но Линда нетерпеливо тряхнула головой, прогоняя все досужие сомнения.
- Ну, здравствуй, солнышко, - произнес, улыбаясь, Глеб, - Как спалось? Надеюсь, я не храпел?
Линда молча смотрела на него, размышляя: «Неужели он еще ничего не понял? Вчерашний вечер был сплошной ошибкой! Должен же он это понимать?!»
Глеб любовался ею, стоя в дверях. Когда он проснулся от грохота, то сразу не понял, где очутился. Но потом на него волной нахлынули воспоминания. Она была такая близкая и нежная, просто вся светилась необыкновенной мягкостью, может, даже сама об этом не подозревала. Он почувствовал, как приятная дрожь пробежала по телу.
Грохот не прекращался, и Глеб, усмехнувшись, потянулся. Скорее всего, Линда просто нервничает, не зная как теперь себя вести. Списав все на легкий испуг, Глеб направился на ее поиски.
В бледно-голубом шелковом халате со струящимися свободным потоком волосами Линда стояла напротив окна. Солнечный свет окружал ее, обнимая, и Глеб в который раз поразился ее утонченной красоте. Но что-то не нравилось ему, и он не мог понять что.
Глеб заскользил взглядом по ней. Вроде бы было все как вчера, но.… Когда он заглянул в синюю бездну глаз, то вздрогнул, и у него проснулось отчаянное желание громко завыть. Вчерашнее мягкое свечение сменилось ледяным блеском.
Он шагнул в пространство кухни:
- Что не так? – осторожно поинтересовался Глеб.
Линда бесстрастно посмотрела на него:
- А с чего вы взяли, что что-то не так?
- Да хотя бы потому, что ты снова стала выкать, - произнес он с горечью.
Линда безразлично пожала плечами:
- А это вас не устраивает?
«Черт возьми, конечно, нет!» - зарычал он про себя, а вслух сказал:
- Значит, ты поменяла правила игры, - констатировал Глеб.
Глаза Линды холодно сверкнули:
- Не было никакой игры, как и повода, переходить на «ты», - отчеканила она и спокойно налила кофе, стараясь скрыть внутреннюю дрожь, которая норовила прорваться наружу.
Глеб нахмурился:
- А вчера что было? К тебе зашла сестра-близнец, и мы мило провели вечер?! – раздраженно бросил он.
Линда невозмутимо села:
- Думайте, что вам угодно, - и, указывая на стул, добавила, - Присаживайтесь, хорошая чашка кофе напоследок, и вы удалитесь.
- Черт возьми! – разозлился Глеб, - Какая муха тебя укусила?! А как же вчера….
Линда стукнула чашкой о блюдце и нетерпеливо прервала его:
- Что же вчера такого было, что вы так за это вцепились?! Может, мы пропели друг другу любовную серенаду? Нет! Может, проворковали, как влюбленные голубки? Так тоже нет!
Каждое ее слово было хорошо пропитано ядом, и Глеб просто отказывался узнавать в ней вчерашнюю Линду.
- Хотите знать, что вчера было!? – не унималась она, - Хорошо! Вы без приглашения ввалились ко мне, очевидно, страдая от голода. Я вас накормила, но никогда бы не могла подумать, что такая мелочь способна повлечь за собой подобное!
Глеб смотрел на ее неподдельную ярость, и в нем что-то отмирало. «Как можно быть такой двуличной и желчной!» - с горечью подумал он, после чего предпринял последнюю попытку:
- Линда, чего ты боишься?
Синие озера застыли, превратившись в льдинки:
- Боюсь? – огрызнулась она от неожиданного вопроса, - Ну, уж, конечно, не вас. Хотя, - она на секунду задумалась, - меня настораживает ваше бездействие. Вот я и думаю, не допустила ли ошибку, остановив выбор на вас.
Глеб заскрежетал зубами. Выходит, она сомневается не только в его компетентности, но и в нем самом. «Самоуверенная дрянь!» - мысленно окрестил он Линду. И разогретая ярость моментально смыла все ростки нежности.
- Ах, какие мы деловые! – съехидничал он, - Тогда всего хорошего и ищите мне замену!
Линда старалась произнести слова как можно безразличнее, но голос предательски дрогнул:
- Что ж, вас никто не держит.
Уловив ее слабость, Глеб пристально вгляделся в ее лицо, надеясь отыскать в ее чертах все ту же мягкость и ранимость.
Линда ругала себя за малодушие. Она действительно струхнула, когда он решил уйти. Пусть от его работы пока не было результатов, но он уже видел, хоть и мельком, вероятного вредителя и знал ее сотрудников. А поиск нового охранника требует времени, в результате получиться, что она останется одна совсем беззащитная, а кто-то будет дышать ей в затылок.
Сгустившуюся тишину нарушил телефонный звонок. Линда не шелохнулась, зная, что ее телефоны до сих пор отключены. Глеб оторвался от изучения ее лица, больше не обнаружив никаких признаков слабости, и, достав телефон, гаркнул:
- Да?!
- Сбавь обороты, а то, если я орать начну, ты не найдешь себе места! – огрызнулся голос.
- Серый, извини, - постарался взять себя в руки Глеб.
- Извинения не прокатят. Где тебя черти носят?
Глеб собирал ответить, но, посмотрев на Линду, передумал:
- Не важно, а что произошло?
- Тебе, может, и не важно, а Ликочка все глаза проплакала. Как ты мог ее оставить, ничего не объяснив!? – свирепствовал Сергей.
Глеб взъерошил волосы:
- Как она?
- Надо же, мы снизошли и даже вспомнили! Какой прогресс! – съязвил Сергей.
- Брось издеваться. Я серьезно! – раздраженно откликнулся Глеб.
- Какое совпадение! И я тоже! – иронично произнес Сергей.
- Если не скажешь в чем дело, - разъярился Глеб, - я просто тебя выключу!
Он буквально услышал, как скрипнули стиснутые зубы друга.
- Ладно. Лику выписывают. Ты приедешь или мне этим заняться?
Глеб устало закрыл глаза. Жизнь снова навалилась на него, и снова не будет никаких попущений. А, может, оно и к лучшему.
- Когда? – кратко поинтересовался он.
- В полдень. Так тебя ждать?
- Да, я буду.
- Посмотрим, - скептически произнес Сергей, и раздались короткие гудки.
Линда следила за Глебом и чувствовала, как непокорное сердце рвется к нему. Каким-то невероятным образом ему удалось посеять смуту в ее мыслях и поделить ее пополам. Глеб посмотрел на Линду, и она поспешно отвела глаза, боясь, что не совладает с собой, и они выдадут ее с головой.
- Кажется, с кофе не получится. Мне надо идти, - бесстрастно проговорил Глеб.
- Что хозяйка позвала, и вы уже бежите? – нарочито резко произнесла она.
- А разве вас это касается? – надменно спросил Глеб, переходя на «вы».
- Ну что вы, никоим образом! – язвительно промолвила Линда.
- Рад, что у нас нашлась точка соприкосновения, - насмешливо бросил он. – Мне же не стоит считать, что вы ревнуете?
Глаза Линды сердито сверкнули, Глеб криво усмехнулся:
- Так я и думал. Что ж, мне пора.
Он направился к выходу, но, задержавшись в дверях, обернулся:
- Линда, я хотел бы вас попросить.
- О чем же? – чересчур поспешно отреагировала она.
- Не волнуйтесь, все исключительно в рамках приличия, - иронично заверил он, увидев ее настороженность, - Постарайтесь сегодня никуда не выходить.
- Это исключено, - отрезала Линда, - После представления в «Имении» я непременно должна быть там.
Глеб глубоко вздохнул, стараясь унять гнев:
- Хорошо. В «Имение» и больше никуда.
- А вот это мы еще посмотрим, - строптиво вскинув подбородок, проговорила она.
- Чертовщина! – воскликнул Глеб, - Где вы растеряли ваши мозги?!
- А вы свои?! – моментально огрызнулась Линда, - Неужели вы полагаете, что я стану затворницей?! Я не собираюсь дрожать от страха, сидя в квартире, и потихоньку сходить с ума!
Глебу страшно захотелось ее встряхнуть, даже руки непроизвольно сжались, и трясти до тех пор, пока все извилины не станут на место. Ему же было очевидно, что сейчас они находились в полном хаосе.
- Похоже, вы чего-то недопонимаете, - угрожающе начал он, - Вас травят, как зверя на охоте, но пока вам удавалось избегать ловушек. Неужели вы считаете, что удача всегда будет на вашей стороне, и кто-то вновь примет удар на себя?
На лице Линды не дрогнул ни один мускул. «Черт, ее ничего не берет! Как об стенку горохом!» - бушевал Глеб. К сожалению, его поджимало время, иначе он бы вправил ей мозги.
- Ладно, - процедил он, - пусть тогда вас сопровождают охранники. Скажем, Артем и Николай.
- А они и в салон красоты за мной пойдут? – язвительно поинтересовалась Линда.
- Если надо будет, то да, - он поднял руку, пресекая ее возражения, - И хватит перечить, обсудим это позже. А пока будем надеяться, что до вас дойдет смысл происходящего.
Глеб резко зашагал прочь, оставляя Линду, раздираемую противоречивыми чувствами. Ей хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, чтобы сбить спесь, а с другой стороны поблагодарить за заботу, пусть даже высказанную в такой грубой форме.
Глеб убеждал себя, что необходимо забыть Линду хотя бы на время и сконцентрироваться на другой. Итак, Лика – это ноющее, хнычущее и всегда недовольное существо, рядом с которым чувство вины разрасталось до невероятных размеров.
Глеб плеснул холодной водой в лицо, и тонкие струйки устремились вниз, стекая крупными каплями. Он посмотрел на свое отражение. Господи, ведь совсем недавно он так не думал, даже зародыши подобных мыслей не созревали в сознании, а теперь, что называется, получите сполна. Что же все-таки изменилось, и как получилось, что Лика для него превратилась в назойливую, плаксивую куклу, подобную тамагочи, который настырно требует внимания и терроризирует быстрыми переменами настроения? А, может, он сам изменился, а Лика осталась прежней?
Он промокнул полотенцем лицо. Сейчас нет времени заниматься самоковырянием. В конце концов, он никогда не любил психоанализ. Переодевшись, Глеб выскочил из квартиры, спустившись вниз, он на ходу снял машину с сигнализации. В запасе у него оставалось около сорока минут.
С Линдой и ее выкрутасами он разберется сразу после того, как Лика закончит поливать его слезами. А в этом Глеб был стопроцентно уверен. Она непременно найдет причину, чтобы пролить пару океанов. Он покачал головой. Нет, в таком настроении нельзя показываться Лике, иначе все будет гораздо хуже, чем он может представить.
Глеб остановился возле входа в больницу, взял огромного розового слона и букет розовых лилий, которые купил по дороге, и, глубоко вздохнув, вошел в помещение.
Лику он увидел сразу же. Она с видом мученицы цеплялась за Сергея, хотя и так уже практически висела на нем. Она что-то эмоционально рассказывала с горестным выражением лица, и во время одного из монологов (а в том, что это был монолог Глеб не сомневался. «А Серега уши-то развесил», - усмехнулся он, глядя, как друг буквально заглядывал ей в рот.) Лика заметила Глеба. Она споткнулась и замерла, а Сергей, встрепенувшись, засуетился:
- Ликочка, тебе плохо? Может, присядем?
Лика распахнула небесно-голубые глаза:
- Глебушка! Ты приехал! – захлебываясь от радости, восторженно воскликнула она и кинулась ему на шею.
Руки Глеба были заняты подарками, поэтому он неподвижно стоял, а она вцепилась в него мертвой хваткой.
- Тебя так долго не было! Ты не приезжал и даже не звонил! – захныкала Лика, а Глеб, закатив глаза, подумал: «Ну, началось».
- Дорогая, у меня не было времени, - терпеливо произнес он.
- Для меня его у тебя никогда нет! – воскликнула Лика, и из глаз брызнули слезы, - Я думала, ты меня забыл или бросил!
- Ну, разве я могу? – успокаивающе начал Глеб, - Просто так сложилось, но я постараюсь исправиться.
Лика всхлипнула:
- Правда?
- Обещаю. А пока познакомься с этим слоном.
Казалось, Лика только сейчас обнаружила его огромную ношу примерно ростом с нее. «Как это ей удается?» - уже в который раз изумился Глеб.
- Это мне!? – оживившись, спросила Лика.
- Ну, разумеется, - выдавив улыбку, заверил Глеб.
Она обхватила слона и довольно вздохнула. Слезы моментально испарились.
- Боже мой! – воскликнула она, - Какой он мягкий и розовенький!
Она посмотрела на Глеба сияющими глазами:
- Значит, ты думал обо мне, правда?
- Конечно, - ответил он и, протягивая цветы, добавил, - и это тебе.
Лика умудрилась, удерживая слоненка, завладеть и цветами.
- Я просто самая счастливая! – вдыхая аромат лилий, произнесла она.
- Ну, да. Рыцарь явился, не запылился! – ехидно бросил подошедший Сергей. Его лицо было чернее тучи и светилось явной неприязнью. «Это надо же, ни слуху, ни духу, и нате вам, три цветочка! – кипятился он, - А Ликочка такая добрая, она все готова простить. Ну и чем же ты, дружбан, заслужил ее?»
- Ты, Сереженька, безусловно, прав! – с энтузиазмом произнесла Лика, - Глебушка настоящий рыцарь и только мой!
Она с обожанием посмотрела на Глеба, которому чертовски не понравилась реплика друга. «И какого дьявола все это значит?!» Но на раздумья времени не было, Лика снова захныкала:
- Ну, чего вы насупились? Про меня совсем забыли, я же живая!
Глеб обнял ее за плечи:
- Родная, мы - сплошное внимание. Не так ли? – он пристально посмотрел на Сергея. Тот молча кивнул и отвернулся. Это было выше его сил наблюдать, как его лучший друг вьет веревки из беззащитной девушки.
Они направились к выходу. И всю короткую дорогу до машины Лика без устали плакалась:
- Мне было так страшно! Я кричала, кричала, звала тебя, но тебя нигде не было. Ты молчал. Это был настоящий кошмар!
Глеб прижал ее к себе и мягко произнес, пытаясь прервать бесконечный поток жалоб:
- Но теперь все в порядке. Я рядом.
Лика улыбнулась:
- Вот и хорошо. А знаешь, чего я хочу?
- Поделись, - подтолкнул Глеб.
Она хихикнула:
- Я хочу в ресторан! Хочу чего-нибудь невероятно вкусненького!
Глеб вздрогнул, а Сергей злорадно улыбнулся: «Расхлебывай, расхлебывай!»
- Дорогая, ты уверена, что это хорошая идея? – осведомился Глеб.
Лика насупилась, выпятив губки:
- Я так настрадалась, а ты не хочешь меня порадовать. Какой же ты мерзкий!
В безмятежной синеве задрожали слезинки.
- Ладно, ладно, - поспешно согласился Глеб, - эти сцены безмерно утомляли его, - В ресторан, так в ресторан. Но, может, в начале заедем домой?
Лика собиралась возразить, но передумала:
- А ванну сделаешь с пузырьками?
- Непременно и с розовой пеной, - пытаясь скрывать назревавшее раздражение, любезно заверил Глеб.
Она заулыбалась и, уткнувшись носом в слоненка, произнесла:
- Тогда договорились.
- Ладно, ребята, - подал голос Сергей, - пожалуй, мне пора.
Лика моментально встрепенулась:
- Сереженька, разве ты не с нами? – она умоляюще глянула на Глеба, - Глебушка, ну скажи ему, что мы его не пускаем.
Лика перевела взгляд на Сергея, и он утонул в голубых глазах, светившихся слезинками. Он тяжело вздохнул и сдался:
- Хорошо, я с вами.
Взгляды Глеба и Сергея скрестились. Каждый был недоволен друг другом. Только Лика не замечала напряженной атмосферы или упорно не хотела замечать. Она, обнимая слоненка, прижимала цветы и радостно улыбалась. Потом нетерпеливо взглянула на Глеба:
- А дверцу ты мне откроешь?
Прежде, чем Глеб успел шелохнуться, Сергей уже помогал Лике устроиться. Он махнул рукой и, зайдя с другой стороны, сел за руль, хлопнув дверцей.
Линда пыталась выбросить Глеба из головы. У нее и без того хватало забот, чтобы еще прислушиваться к себе. Особенно острым было ощущение покинутости. Когда он ушел, огромная квартира показалась ей безграничной и пустынной, необитаемой, как затерянный остров.
Она вбежала по лестнице и распахнула дубовую дверь. В «Имении» царило привычное оживление. Она поздоровалась с Артемом и направилась дальше, но что-то необычное заставило ее задержаться. Линда пробежала взглядом по широкому гостеприимному холлу. Все было на своих местах, кроме….
Линда стремительно подошла к администраторской стойке:
- Вита? Где Ольга?
Девушка обернулась:
- Здравствуйте, Линда Николаевна, я ее заменяю.
- Вита, я это отчетливо вижу, - резко одернула Линда, - Меня интересует, где Ольга?
- Она, - девушка нерешительно запнулась, - заболела.
- Почему же она не предупредила? – строго спросила Линда
- Ольга звонила, - Вита испуганно посмотрела на нее, - но вас не было.
Линда постояла минуту, молча изучая девушку. Ну, чего она на нее накинулась? Нет, надо срочно завязывать с Глебом. Но с другой стороны завязывать как раз-то и нечего. Черт, как она ненавидит неопределенность!
Линда вздохнула и, смягчившись, сказала:
- Хорошо, Вита. Если она позвонит, сообщи мне.
Девушка быстро кивнула, а Линда пошла дальше.
Наташа встретила ее радостным восклицанием:
- Наконец-то, вы вернулись! Тут такое было!
Линду невольно позабавили широко распахнутые глаза, в которых отражалась смесь благоговения и облегчения. «Она меня, что за фею принимает? – усмехнувшись, подумала Линда, - Я сейчас взмахну волшебной палочкой и рассею сгустившееся облако проблем, так что ли? Ах, Наташа, если бы было все так просто!»
- Выкладывай по порядку, только не спеши, - подбодрила Линда девушку.
И Наташу прорвало: она рассказала и про новую пропажу, и про заголовки газет, и ворох новых мелких неурядиц. Линда, внимательно слушая, просматривала документы. Когда поток слов у Наташи иссяк, она произнесла:
- Полагаю, это не смертельно. Выберемся.
Наташа облегченно улыбнулась:
- Может, вам кофе? – предложила она.
- Спасибо, пока не стоит. Ты лучше скажи, подарки для «Солнышка» готовы?
Наташа деловито вытащила блокнот:
- Альбомы для рисования, краски, тетради, а также карандаши, кисточки и другое закуплено в необходимом количестве.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнула Линда, - Теперь пригласи Валерию Константиновну и, - она заколебалась, - скажи Нику и Артему, что они поедут со мной.
На лице Наташи промелькнуло удивление:
- Сделаю.
- И еще, - продолжала Линда, - пусть кто-нибудь из них переложит коробки со сладостями из моей машины в более подходящую, например, в Лексус.
Линда протянула Наташе ключи:
- Я боюсь, что все купленное и приготовленное не влезет в «Volvo», а Лексус – все-таки более вместительный джип.
Наташа взяла ключи с изящным брелком в виде лебедя:
- Что-нибудь еще?
- Нет пока все.
Наташа вышла, а Линда сосредоточилась на работе. Уставившись в компьютер, она листала дела сотрудников. В ней зародились подозрения на счет Ольги, и она решила их или подтвердить, или опровергнуть.
В коридоре Наташа столкнулась с Ником.
- Что ты здесь делаешь? – спросила она, подпрыгнув от неожиданности.
Ник улыбнулся:
- Эх, Наташка, а память-то у тебя дырявая! Я же обход совершаю.
Девушка стукнула ладонью по лбу:
- Господи, я забыла! А знаешь, это хорошо, что я тебя встретила.
- Соскучилась? – поддразнил он, подмигивая.
- Иди ты, - засмеялась Наташа, - Мне Артема хватает. Кстати, а Ольга где?
Ник огорченно пожал плечами:
- Откуда мне знать. Нашла себе богатенького и смылась.
Наташе стало жаль его. Ник был хорошим и всегда умел поднять настроение.
- Ты не расстраивайся, найдешь другую.
- Ты обещаешь? – усмехнулся он.
- Да ну тебя! – она махнула рукой, и ключи тихо зазвенели, - Бог мой, ты меня совсем заболтал! Линда Николаевна просила перенести коробки из ее машины в Лексус и передать, что ты и Артем поедете вместе с ней.
Наташа протянула ключи. Ник подбросил их и крепко сжал:
- Без проблем, а куда?
- В «Солнышко», - Наташа погрустнела, - Она так любит детей.
- Ага, благотворительная мамочка! – издевательски произнес Ник.
Наташа стукнула его:
- Зачем ты так?
- Если она их так любит, то почему своих ребятишек не заведет? – вопросом на вопрос ответил он.
- А вот это нас не касается, - вступилась за начальницу Наташа, - И довольно языком чесать, отправляйся.
Ник рассмеялся:
- Ну, прямо-таки генерал в юбке!
- Иди, иди, - она подтолкнула его в спину, - И Артему передай пламенный поцелуй.
- Чего? А со стороны это как выглядеть будет? – весело поддел он.
Наташа рассмеялась:
- Ты просто ужасен! Ладно, ограничься приветом.
- Лады.
Ник удалился, насвистывая, а Наташа пошла на поиски Валерии Константиновны.
В личном деле Ольги не было ничего неординарного и из ряда вон выходящего. Линда откинулась на спинку кресла. Она сама не знала, что ожидала увидеть на светящемся экране монитора. Страшные тени криминального прошлого на нее не повыпрыгивали, потому что его просто не было. И что теперь? Где искать? Может, стоит навестить захворавшую Ольгу?
Дверь распахнулась, впуская Валери:
- Ну, здравствуй, заблудшая душа!
Линда тепло улыбнулась:
- Ну и тебе того же!
- Господи, - воскликнула Валери, усаживаясь в кресло, - как я рада тебя видеть.
Линда прищурилась:
- Так, что стряслось?
Валери невинно распахнула глаза:
- Я что тебе обрадоваться не могу?
- Ну, почему же, можешь, - колеблясь, проговорила Линда.
- Ну, вот и я о том же, - Валери посерьезнела, - А вообще-то, надо спасать «Имение» и тебя.
Линда вздохнула:
- Знаю, Наташа уже доложила.
- Тогда ты в курсе, что кражи нужно пресечь и, причем, немедленно!
- Поверь, я этим занимаюсь, - произнесла Линда, постукивая карандашом по поверхности стола.
Валери придвинулась:
- Не хочешь просветить?
Линда посмотрела на подругу и отвела глаза, испытывая угрызения совести.
- Пока нет, - но тут же быстро добавила, - Скоро ты непременно узнаешь.
Валери слегка нахмурилась:
- Ладно. Надеюсь, что ты не скрываешь от меня жуткую тайну, а так на самом деле какую-то безделицу.
«Валери, ты так близка к истине, что даже в дрожь бросает», - подумала Линда.
- А что еще, кроме этого? – поинтересовалась она.
- Ты как всегда права, - трагично вздохнула Валери. - Одной беды нам мало, так они в очередь выстроились и ждут, как бы по голове обухом стукнуть.
- Чересчур мрачно, - отозвалась Линда.
- А что поделать, как говориться, се ля ви, - Валери развела руками и продолжила, - Но в нашем случае все не так страшно. Минимум усилий с твоей стороны, и репутация «Имения» засверкает не хуже новенького пятачка!
Линда улыбнулась:
- Теперь узнаю бьющий через край оптимизм!
Валери усмехнулась:
- Рада, что повеселила тебя. А теперь внимай! Мы с Виктором…
- Что я слышу?! – всплеснула руками Линда, - Не тюфяк, не тряпка, а Виктор. Вэл, последнее доисторическое животное испустило конечный вздох!
Валери тряхнула волосами:
- Подумаешь, - произнесла она, стараясь подавить волны накатывающегося смущения, - он же тоже человек. Можно разок и по имени назвать. И, вообще, - она сердито глянула на Линду, - не отвлекайся!
- Не буду. Так что же вы с Виктором… - глаза ее искрились смехом.
Валери прокашлялась:
- Решили, что небольшой благотворительный жест документально запечатленный может все мигом подправить.
- Вэл, а ты вовремя, - произнесла Линда.
- Издеваешься, да? – полюбопытствовала Валери.
- Нет, серьезно, - начала убеждать Линда, - Я сегодня навещаю «Солнышко», чем тебе не акт благотворительности?
- Это здорово! – воскликнула Валери, - И когда же?
Линда посмотрела на часы:
- Да, пожалуй, прямо сейчас, - она отключила компьютер, расценив, что попытки бесполезны, а общение с детьми, несомненно, пойдет на пользу.
- Договорились, - вскочив, произнесла Валери, - Ты в «Солнышко», а я подыщу съемочную группу и подъеду.
- Давай. А, кстати, как дела с Андреем?
Валери застыла. Она не была готова выложить всю правду, тем более, что сама еще толком не в чем не разобралась.
- Да так. Поскандалили, и я его выставила, - пространно ответила она.
- Вэл, - опешила Линда, - Почему же ты мне не сообщила? Я бы примчалась.
Валери умоляюще посмотрела на нее:
- Линд, только не обижайся, но пока я не могу это обсуждать. Давай отложим, а?
Линда вздохнула. Ну вот, у каждой из них появилась тайна, которую они не решаются раскрыть. Что ж, если разобраться, они квиты.
- Хорошо, расскажешь, когда мысли соберешь.
Валери улыбнулась:
- Не сомневайся, обрушу на тебя все Ниагарским водопадом! Вот увидишь!
- Договорились, - согласилась, улыбнувшись, Линда.
Валери, закрывая дверь, бросила:
- До встречи.
- Пока, - произнесла Линда, помахав рукой.
Валери чувствовала себя очень скверно. Она же лучшая подруга, а ведет себя как заядлая интриганка!
Глеб смотрел на щебечущую Лику, нахмуренного Сергея, но ощущал полное безразличие. Лика была неизменно в розовом, он видел как бы сквозь нее. Глеб попытался сосредоточиться на ее лице, но внезапно различил черты абсолютно другого человека. На како-то миг его пронзили неповторимо синие глаза, которые могли принадлежать только Линде.
Глеб моргнул несколько раз, и видение исчезло. Но осталось чувство первобытного страха. «Что-то произойдет!» - вспыхнуло в его мозгу. И от этой мысли он похолодел. Страх подчинил его себе, страх за другого человека. Глеб молниеносно вскочил:
- Глебушка, ты куда?! – воскликнула удивленно Лика.
Он посмотрел на нее невидящим взглядом:
- Мне нужно уйти.
- Опять двадцать пять, - насмешливо произнес Сергей.
Не слыша его, Глеб устремился к выходу. Интуитивно он ощущал, что необходимо спешить.
- Я тебя не прощу, если ты не вернешься сейчас же! – визжала разозленная Лика.
Он обернулся:
- Дорогая, Сергей составит тебе компанию. Целую.
И Глеб скрылся за дверями ресторана. Вытащив телефон, он набрал знакомый номер, открывая машину.
- Гостиница «Имение», слушаю.
- Наташа, это Глеб - выдохнул он, - Где Линда?
- Только что уехала, а что?
- Все потом. Куда?
- В детский дом «Солнышко».
- С ней поехал кто-нибудь? – чувствуя растущее беспокойство, резко спросил Глеб.
- Два охранника.
Глеб отключился. «Слава Богу, хоть до этого додумалась!» - решил он, заводя двигатель. Осталось ее найти.
Впервые в жизни Глеб молился: «Господи, пусть ей повезет! Пусть с ней ничего не случиться! Пусть дождется меня!»
Лексус притормозил возле ворот отштукатуренного здания, из окон которого выглядывали рожицы детишек. Линда вышла, прихватив пару коробок, за ней последовал Артем груженый, как навьюченная лошадь.
- Линда Николаевна, я пока припаркуюсь, - подал голос Ник.
Она кивнула:
- Ты вообще можешь остаться в машине. Кажется, мы с Артемом справились.
- Как скажете.
Через некоторое время Линда оказалась в кругу детей, которые хвастались своими успехами, показывая рисунки, поделки и странные конструкции. Возле них ее душа начала оттаивать. Несколько самых шустрых уже трескали печенье, уплетая его за обе щеки.
В дальнем углу стояла рыжеволосая девчушка - Софья. Она не решалась подойти к Линде окруженной стайкой ее ровесников. Линда ласково улыбнулась ей.
- Линда Николаевна, - обратилась к ней директриса, - не хотите посмотреть новую детскую площадку? Мы недавно ее закончили.
- Разумеется, - согласилась Линда, поднимаясь, - Артем, закати ребятам пир.
Он открыл коробки с многочисленными сладостями, и у детей радостно засверкали глазенки в предвкушении праздника. Выходя вместе с директрисой, она расслышала команду Артема:
- Налетай!
Линда улыбнулась, представив, как нянечкам предстоит отмывать роту чумазых лиц. Они шли по дорожке, посыпанной гравием. Директриса что-то рассказывала, но Линда слушала вполуха.
Он целился в нее, не зная, что предпочесть: голову, чтобы рассмотреть ее содержимое; сердце, чтобы убедиться в его наличии или колени, чтобы доставить максимум боли. «Ты попалась!» - губы растянулись в улыбке, обнажая оскал.
Софья решила, что Линда уже уходит, так и не поговорив с ней, а она приготовила ей подарок. Девчушка незаметно выскользнула. Ей не хотелось ничего, кроме внимания Линды. Она заметила ее на дороге к детской площадке и побежала.
Глеб выскочил из машины и устремился к дверям. Боковым зрением он уловил движение слева и, остановившись, посмотрел туда. «Слава тебе, Господи! Ты жива!» - облегченно подумал он, увидев Линду.
Но в следующее мгновение в нем все похолодело, и страх вернулся на место. Красный глазок снайперской винтовки, прыгая, примеривался к Линде. Он петлял, выбирая цель.
Глеб рванулся к ней. Присмотревшись, заслоняя глаза ладонью от слепящего солнца, Линда узнала в бегущем человеке Глеба. «А он что тут потерял?!» - недоумевала она.
Он стремительно приближался, затем как-то резко подобрался и прыгнул, наваливаясь на нее всем своим весом. Падая, она больно ударилась спиной, и щебенка с радостным остервенением впивалась в нежную кожу.
- Что вы себе позволяете?! – возмущенно крикнула Линда.
В этот момент что-то просвистело в полуметре от нее, и душераздирающий крик заставил замолчать Линду. Она застыла.
Глава 9
Крик повис в воздухе, вибрируя и разрывая тишину. Он держался на какой-то одной непередаваемо высокой ноте.
Линде отчаянно захотелось заткнуть руками уши и бежать, бежать как можно дальше отсюда. Но она все еще ощущала на себе тяжесть Глеба, которая не давала даже шелохнуться.
Действительность оказалась ужаснее ее кошмаров. Там можно было хотя бы проснуться и прервать поток жутких сновидений, а здесь висела удручающая обреченность, и нельзя было от этого отмахнуться или изменить.
- Ты в порядке? – поинтересовался Глеб, разглядывая ее побледневшее лицо с заострившимися чертами.
Линда молча кивнула, хотя самой хотелось кричать. Как можно быть в порядке, если постоянно чувствуешь себя мишенью и не знаешь с какой стороны ждать следующего удара?!
Глеб помог ей подняться, внимательно осматривая близлежащие здания. Откуда могли стрелять? Он не сразу заметил, что женщина, с которой беседовала Линда, все еще находиться на коленях. Да и сама Линда стояла к ней спиной, слегка пошатываясь.
Она обернулась, чтобы попросить прекратить этот похожий на сирену вой. «Ну, чего она завелась? - раздраженно подумала Линда, - Все ж ведь обошлось». Она посмотрела на коленопреклоненную женщину, и резкий выпад замер на губах, а наружу вырвался стон отчаяния.
Она вывернулась из цепкий рук Глеба, который взорвался:
- Ты хоть секунду можешь побыть в спокойном состоянии или шило кое-где покоя тебе не дает?!
Но для Линды перестал существовать весь окружающий мир. На коленях у директрисы покоилась огненная головка, а на подоле медленно расплывалось алое пятно крови.
Линда опустилась на колени, осторожно взяла девчушку, хотя сердце разрывалось от боли:
- Софьюшка, Софиюшка, родная, открой глазки, - ласково просила она, чувствуя, как ее сердце пропускает удары, словно забывает свой ритм.
Девочка еще дышала. Ее ресницы затрепетали, и она, распахнув глаза, посмотрела на Линду:
- Печет, - прошелестела она и снова сомкнула веки.
По щекам Линды заструились слезы. Впервые она не знала, что делать и чем помочь. Она готова было покориться воле злого рока. Рядом сидела директриса и судорожно сжимала руки. Было видно, что она обессилела и как-то обмякла.
Линда ощутила прикосновение к плечу. Возле нее стоял обеспокоенный Глеб:
- Ты должна бороться, - шепнул он, - Где твои охранники?
Потемневшие от переживаний глаза полоснули его такой безысходностью и отчаянием, что у него перехватило дыхание.
- Ей необходимо в больницу, - сдержанно произнесла Линда.
Глеб, справившись с собой, отрицательно покачал головой:
- Нет, туда нельзя.
Она непонимающе посмотрела на него, и у Глеба болезненно екнуло сердце. Казалось, из Линды вытряхнули, выжали по капле всю волю и силу, желание сопротивляться.
- Как ты объяснишь, откуда у девочки огнестрельное ранение? – спокойно спросил он.
Линда опустила глаза на рыжую голову Софии. «Так много крови. Очень много крови», - отстранено подумала она и принялась раскачиваться из стороны в сторону.
- Я не знаю, что делать. Не знаю, не знаю, - монотонно забубнила она, глядя на Софью пустыми глазами.
Глеб видел, что каждая потерянная секунда ворует у девчушки шансы на жизнь. А Линда, кажется, в шоковом состоянии и не способна мыслить разумно. Он присел на корточки напротив нее и сжал ее плечи:
- Послушай меня, - поскольку она не отреагировала, Глеб крепче стиснул ее, - Ты должна быть сильной и сейчас как никогда, Линда!
Она продолжала покачиваться, не реагируя на него. Глеб чертыхнулся. Придется прибегнуть к верному средству. Он чертовски не любил распускать руки, но сейчас не было другого выхода, необходимо срочно отрезвить Линду.
Глеб замахнулся. И когда до щеки Линды оставалось небольшое расстояние, она сжала, перехватив руку, его запястье. Ее глаза полыхали гневом:
- В следующий раз я переломаю вам руки, если снова рискнете пустить их в ход, - процедила она.
Глеб удивленно изогнул бровь. Он ожидал чего угодно: слез, истерики, но уж точно не рассчитывал получить такой отпор.
- Рад, что вы вернулись в реальность, - холодно произнес он, отдергивая руку, - Теперь вы, надеюсь, знаете, что делать?
Линда откинула с бледного личика огненную прядь:
- Мы едем ко мне домой, - она глянула на него и добавила, - У вас есть машина?
Глеб кивнул. Он действительно был рад, что к ней вернулось самообладание, пусть даже реальность снова воздвигла между ними барьер отчужденности.
- Прекрасно. Подъедете сюда? – деловито осведомилась она.
Глеб смотрел на нее с восхищением. Удерживая голову девочки одной рукой, Линда снимала пиджак. Справившись с этим, она устроила Софью на нем и оторвала большой лоскут от белоснежной блузки, обнажая плоский живот. Сложив его вчетверо, Линда с силой приложила его ране на плече, стараясь остановить кровотечение. Подняв глаза, она недовольно воззрилась на Глеба:
- Так и будете пялиться?! Может, позволите ей умереть?! – она окинула его холодным взглядом с ног до головы, - Хотя меня, пожалуй, это не удивит!
Глеб сжал кулаки и стиснул зубы. «Чертова женщина!» - ругнулся он мысленно. Он развернулся, зашуршав щебенкой, и направился за машиной.
Все это время директриса оставалась неподвижной. Линде стало жаль ее:
- Виктория Степановна, - женщина перевела на нее полный страдания взор, - С Софьей все будет в порядке, я обещаю.
Женщина судорожно вздохнула.
- Прошу вас, - продолжала Линда, - не разглашать этого. И не только потому, что это нанесет вред мне, а еще и из-за того, что огласка значительно уменьшит возможность ваших воспитанников найти родителей.
Виктория Степановна согласно кивнула, а Линда была сама поражена своим хладнокровием. «У меня, наверно, нет сердца», - предположила она, но, посмотрев на девчушку, почувствовала, как то самое сердце, в существовании которого она только что сомневалась, мучительно сжалось.
- А ваши ребята? – поинтересовалась Виктория Степановна.
- Ник и Артем? – уточнила Линда.
Женщина утвердительно кивнула.
- Пусть пока побудут здесь, а потом отправьте их в «Имение». Сейчас некогда разбираться с ними.
- Хорошо, - безжизненным голосом отреагировала Виктория Степановна.
Рядом с ними поравнялся BMW, из которого выскочил Глеб. Он помог Линде подняться, пока она осторожно придерживала Софью. Девчушка медленно открыла глаза:
- Тетя Линда, а у меня для вас подарок, - прошелестела она.
- Софьюшка, давай мы обсудим это позже, а пока ты постараешься заснуть, - сдерживая слезы, мягко проговорила Линда.
Девочка даже не смогла дослушать ее до конца, примерно на середине фразы она снова впала в беспамятство. Стараясь не разрыдаться, Линда уселась в машину.
Глеб помог и директрисе, которая, подойдя к Линде, попросила:
- Вы с ней поосторожнее, прошу вас.
Она посмотрела на директрису и растроганно произнесла:
- Обещаю, она поправится.
Глеб хлопнул дверью, и BMW покатил по дороге, стремительно набирая скорость.
«Стерва, самонадеянная дрянь, удачливая сволочь!» - он сыпал проклятиями, быстро отвинчивая глушитель от снайперской винтовки.
Он был уверен, что выбрал идеальное место и время. По его расчетам она должна была остаться одна! Но нет, черт возьми, она, словно чуяла его, и старалась находиться среди людей.
«И какого дьявола, здесь забыл этот журналистишка?! С чего бы это ему бегать за ней по пятам?!» - он гневно затоптал окурок, завернул осторожно винтовку, любовно погладив ствол.
А эта рыжая девчонка сама виновата, нечего было выпрыгивать невесть откуда! Человек безразлично пожал плечами, слыша шорох колес отъезжающей машины по щебенке. Он не хотел стрелять в нее, так получилось, и сожалеть об этом он не собирается. В конце концов, все, что не делается, все к лучшему.
Глеб гнал так быстро BMW, насколько позволяли забитые днем городские дороги. Лавируя между автомобилями, он поймал яму, и BMW подбросило, а пассажиров изрядно тряхнуло. Голова Софьи безвольно свесилась на бок.
В этот момент Линде захотелось растерзать Глеба:
- А поаккуратнее нельзя, - сердито процедила она, - Вы водить разучились или никогда и не умели?!
Глеб так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев:
- Слушайте, - с тихой яростью огрызнулся он, - Может, хватит бросаться на меня?!
- А вы поводов не давайте! – отпарировала Линда, - Не ведите себя, как садист, которой наслаждается страданиями других!
Глеб стиснул зубы, подавляя бушующую злость:
- Да, что ж за бред вам в голову лезет?! – свирепо произнес он, отчеканивая каждое слово, - Я что вам монстр, что вы меня во всех смертных грехах обвиняете?! Я могу предположить, что от переживаний у вас разум помутился, но не до такой же степени!
Линда раздраженно посмотрела на него:
- Следите лучше за дорогой! Никто не просил вас ставить мне диагноз!
Глеб быстро глянул на нее:
- В таком случае, вас это тоже касается!
Они замолчали. Линда осторожно придерживала Софью, а Глеб проклинал пробки на дорогах и тот день, когда впервые встретил эту язвительную мегеру.
- У вас телефон есть? – спросила Линда.
- Да. А зачем?
Линда вспыхнула:
- Пиццу заказать! – съязвила она, - Что за идиотский вопрос?!
Глеб не сдержался. В конце концов, его терпение не резиновое и не может растягиваться бесконечно:
- А вы никогда не захлебывались своей желчью и злобой?! Если нет, то странно, что этого до сих пор не произошло! – вкрадчиво процедил он.
Поскольку она молчала, Глеб взглянул на нее и тут же пожалел об этом. В глазах Линды отражалась борьба гнева и отчаяния. Она крепко прижимала к себе девочку, словно пыталась вдохнуть в нее тягу к жизни. И еще Глеб понял, что Линда безумно боится, что может оказаться бессильной и бесполезной, боится не спасти жизнь маленького человечка, и чтобы скрыть свой страх, граничащий с паникой, предпочитает ругаться с ним.
Внезапно Глеб почувствовал себя бездушной скотиной. Вместо поддержки, он буквально сыпет «любезностями».
- Я не хотел… - постарался он загладить свою резкость.
- Это неважно, - оборвала его Линда, - У меня нет настроения обсуждать ваши желания, - холодно добавила она, - Может, все-таки одолжите телефон?
Удерживая руль одной рукой, Глеб вытащил телефон из нагрудного кармана и протянул его Линде.
В следующее мгновение она уже считала гудки, перемешивающиеся с гнетущей тишиной.
- Да? – наконец ответили.
- Эдуард Бронеславович, это Линда.
- Да, дорогая. Я узнал твой голос. Кстати, тебе повезло, что ты меня застала.
- Буду надеяться, что везти будет и дальше, - стараясь сохранять спокойствие, проговорила Линда, - Вы не могли бы приехать к нам домой?
- Боюсь, деточка, это невозможно. У меня операция, так что не раньше, чем через пару часов.
Линда судорожно хватанула воздух:
- Это поздно. Будет уже очень поздно! – порывисто произнесла она.
- Что с тобой, деточка? – обеспокоено спросил Эдуард Бронеславович, - Или, может, что-нибудь стряслось с Марией Филипповной?
Линда лихорадочно взвешивала варианты ответа. Сказать «нет» - значит погубить все шансы Софьи на выздоровление. Она знала, что для Эдуарда Бронеславовича его пациенты были на первом месте, и он все равно отложит приезд, какой бы ни была причина.
Сказать «да» - значит солгать, что с одной стороны хорошо для Софьи, а с другой может плачевно отразиться на состоянии пациента, которого он собирается оперировать.
- Линда, почему ты молчишь? – настойчиво требовал ответа Эдуард.
Но пациент в больнице и там ему поможет кто-нибудь другой, а Софья… Она посмотрела на девочку и выдохнула:
- Да, маме плохо, и я не знаю, как ей помочь. Вы приедете?
- Примерно через полчаса буду у вас, - без колебаний ответил Эдуард Бронеславович, - Ты держись, слышишь?
- Я постараюсь, - пообещала Линда, отключаясь.
С нравственной стороной вопроса она как-нибудь разберется. Главное помочь Софье.
Валери не удалось разжиться телевизионщиками, но первоклассного фотографа и журналиста по совместительству она все-таки заполучила. Она второпях подкрашивала губы, когда неожиданные мысли зароились в голове.
«И чего это мы голову ломаем, где бы достать хорошего журналиста, если, можно сказать, у нас собственный имеется? – размышляла она, - Ведь под боком есть Глеб, но что-то он не очень озабочен написанием своей гениальной статьи».
Валери нахмурилась и, положив зеркальце и помаду в сумочку, забарабанила по столешнице. Что-то ей не нравиться. Ну, не похож Глеб на журналиста, ну хоть ты тресни! Они вечно бегают, суют свои любопытные носы туда, куда их не просят, а Глеб просто следует за Линдой шаг в шаг. Интересно, она сама знает, что он за птица? А если знает, то почему ничего не рассказывает?
Валери крутнулась в кресле. В любом случае необходимо все выяснить. Когда она снова повернулась к входной двери, то увидела Виктора. От неожиданности Валери подпрыгнула:
- Ты что смерти моей хочешь?! – ощетинилась она.
Виктор улыбнулся и присел на край стола:
- Отнюдь. Решил сделать тебе сюрприз.
Валери нелестно фыркнула:
- Ну, знаешь ли! От таких сюрпризов инфаркты бывают!
- Ну, ты же сильная, - дружелюбно произнес он.
Валери подозрительно прищурилась:
- И ты решил проверить насколько?!
Виктор закатил глаза:
- Ну, спрашивается, чего ты понеслась? Я же не объявлял тебе войны.
- Невежа! Понести могут лошади! А я просто сержусь, - выпалила она, - И вообще мне некогда!
- Может, остынешь или еще не весь пар выпустила?! – поддразнил Виктор.
Валери вскочила, облокотилась о стол и свирепо глянула на него.
- Ой, аж искры полетели! – воскликнул Виктор, смеясь.
- Жаль, что еще током не бьюсь! – съязвила Валери, - Тогда бы тебе не до шуток было!
- Ну, чего ты такая кусачая?! – изумился Виктор, недоумевая, - Ведь совсем недавно я оставлял тебя вполне нормальной, а сегодня вижу фурию. Какая муха тебя укусила?
- Виктор, ты просто сама галантность! – процедила Валери, - Давай, выкладывай, чего тебе надобно и вали!
В его глазах вспыхнуло недовольство. Он пришел с миром, а нарвался на воинственную кошку. Ну, куда это годится!? Все-таки он явно ошибался, когда считал, что Валери очаровательна. Оказалось, перед ним взбалмошная девица. «Внешность обманчива!» - горько подумал он.
Виктор медленно поднялся:
- Ну, что ж, - произнес он холодно, - Вижу, ты вполне жива, по-моему, даже слишком.
Валери всплеснула руками:
- Поразительная наблюдательность! – ядовито проговорила она, - Что-нибудь еще?
Виктор пристально вглядывался в нее. В глубине серых глаз плескалась смесь сожаления, решительности и вины. Это поставило его в тупик.
Неужели она уже раскаивается в том, что только что наговорила или в том, что не может побольнее задеть его? Мысленно Виктор хмыкнул: «Куда уж больнее?! Пришел поболтать, наивно полагая, что в тот вечер был просто необходим ей. А она, очевидно, прекрасно справляется сама. Виктор, а ты, однако, дурак! Наверно, Линда посоветовала тебя, как подходящую жилетку, вот она и попользовалась, а ты растекся! Болван!»
Виктор теперь не знал на кого сердился больше: на себя или на Валери. И, тем не менее, что-то ему подсказывало, что это маска, а настоящая Валери гораздо мягче и нежнее, и к тому же веселая собеседница, обладающая искрометным чувством юмора. Просто какая-то внутренняя сила сдерживала ее и, защищаясь, она становится похожа на ощетинившегося щенка. Такое сравнение заставило его криво улыбнуться.
Валери стояла, как туго натянутая струна готовая вот-вот лопнуть с жалобным вскриком, нетерпеливо топая ножкой. Она чувствовала, что если он снова ласково заговорит с ней, то она не выдержит и разрыдается.
Ее снедало собственное предательство. Пусть она еще его не совершила, но уже мысленно была готова к этому. Валери быстро моргнула: «Господи, я действительно могу променять подругу на очередного парня! – она мысленно застонала, - Мало, ох, мало ее жизнь била! – корила себя Валери, - Еще недели не прошло после сцены, которую закатил Андрей, а меня тянет уже к Виктору. Господи, ну почему все это происходит со мной!? Как я Линде в глаза смотреть буду!?»
Внутренний голос тихо нашептывал, что с Виктором будет все по-другому. Он не станет пакостить и с ним можно быть самой собой, но…. И это «но» просто отравляло ей жизнь и вынуждало кусаться.
Не в состоянии больше выносить ни его присутствие, ни пристальный взгляд таких притягательных глаз, ни повисшую тишину, она произнесла, прилагая все усилия, чтобы голос предательски не дрогнул:
- Я, кажется, уже говорила, что спешу.
Виктор оторвался от созерцания ее лица, посмотрел в окно и вздохнул:
- Я понял, - он направился к выходу, но, не оборачиваясь, спросил, - А находку-то как назвала или это тоже засекреченная информация?
- Находку? – изумленно переспросила она.
Виктор повернул голову и раздраженно бросил:
- Если не хочешь отвечать, так и скажи. Быть дурой тебе не идет!
По сверкнувшим глазам, он понял, что Валери снова прорвется потоком препирательств. Виктор устало покачал головой. Ну, почему они вечно грызутся?
Он махнул рукой:
- Ладно, забудь, - но какой-то чертик не разрешил ему остановиться на этом, и он добавил, - С тобой болезненно общаться.
Валери колебалась: то ли сказать какую-нибудь гадость, то ли пропустить все мимо ушей. С заминкой она сообразила, что речь идет о котенке и, переборов себя, произнесла:
- Блохастик.
Виктор рассмеялся, посмотрев на нее потеплевшими глазами, открыл дверь и отозвался:
- Валери, ты – бесподобна!
- Линда, да пойми же ты! Я – кардиолог! – кричал разгневанный Эдуард Бронеславович, - Огнестрельные раны – не моя Парфия!
- А мне плевать! – взорвалась она, - Вас должны были учить и этому! Вы же врач!
- Да, но узкопрофильный!
Линда махнула рукой и зашагала по комнате. Софья лежала на диване и тяжело дышала. Мария Филипповна меняла холодный компресс, который моментально нагревался на разгоряченном лбу девочки. Ее лихорадило.
Линда никогда не забудет потрясенное лицо матери, когда они появились на пороге. Панический страх буквально завибрировал в воздухе. Он исходил от Марии Филипповны, которая созерцала мертвенно-бледную окровавленную дочь с малюткой, находившейся в бессознательном состоянии, на руках.
Линде пришлось поведать матери о том, что она так долго скрывала. К концу повествования Мария Филипповна ничем не отличалась от первого девственно белого снега. Однако, глубоко вздохнув, она взяла себя в руки, за что Линда была безмерно благодарна. Ибо она чувствовала, что силы ее на исходе, кроме того, нервное напряжение достигло апогея, и она боялась, что может сорваться в любую секунду.
И вот теперь Эдуард Бронеславович артачится и не желает оказать хоть толику помощи. Они уже и рану промыли, ему осталось проверить есть ли пуля и при наличии просто извлечь ее. Но нет, он упорно сопротивляется.
Глеб наблюдал, как Линда мечется, заламывая руки. Ему безумно хотелось ее утешить. Он отчетливо видел, что еще чуть-чуть, и она не выдержит. Он глянул на доктора и ощутил, как в нем зарождается неприязнь.
«Просто трус!» - решил он. Все же Глеб посудил, что ему стоит вмешаться и, прокашлявшись, произнес:
- Может, нам стоит все спокойно обсудить?
Линда круто развернулась, и волосы разметались по плечам. Безумные глаза неистово сверкали:
- Хоть вы не встревайте! И так тошно! – она почти выкрикнула и посмотрела на Эдуарда Бронеславовича, который неотрывно следил за девочкой и боролся с собой, - В таком случае, от вас пользы, как от капли дождя в пустыне! Вы ни на что не способны!
- Линда! – возмущенно крикнул он.
- Родная, - подала голос Мария Филипповна, - не стоит так.
- Мама, это правда! – Линда гневно сверкнула глазами, - Что ж, раз вы у нас такой нерешительный, я все сделаю сама! – посмотрев на Глеба, она добавила, - Полагаю, вы знаете, где кухня. Вскипятите чайник, а я найду подходящий пинцет!
- Это возмутительно! – выкрикнул Эдуард Бронеславович, раскачиваясь вперед назад, - У тебя нет знаний!
- Если от них нет никакого толка, то они и не нужны! – огрызнулась Линда и, видя, что он собирается возразить, перебила, - И хватит разглагольствовать, и так потеряли много времени! Мне жаль, я в вас ошиблась!
- Бель! – с упреком воскликнула Мария Филипповна.
Линда посмотрела на нее:
- Мама, в случае чего-нибудь нехорошего с Софьей Эдуард Бронеславович будет виновен и, зная это, он продолжает отказываться!
Произнеся это скороговоркой, она стремительно вышла. Мария Филипповна поменяла компресс и удрученно покачала головой:
- Такая славная девочка, - она глянула на Эдуарда Бронеславовича, - Прости Бель, она сильно привязана к Софье и страшиться ее потерять.
Он хранил молчание. Мария Филипповна воззрилась на него и произнесла:
- И все-таки я поддерживаю дочь. Ты мог бы помочь.
Эдуард Бронеславович взъерошил волосы:
- Машенька, я боюсь причинить вред. Я никогда не имел дела с такими ранами.
Мария Филипповна мягко улыбнулась:
- Я понимаю. Но твердо верю, что ты справишься. Вспомни меня. Мои ушибы с поломанными ребрами тоже не относились к твоей кардиологии, - она заглянула ему в глаза, - Ты сможешь.
Эдуард Бронеславович всматривался в такое дорогое лицо и чувствовал, что готов рискнуть. Вера в него такой замечательной женщины не должна рухнуть, как карточный домик. Он решительно кивнул и вышел вслед за Линдой.
В ванной Линда переворачивала баночки с кремами, мазями, упаковки таблеток, пытаясь отыскать бинт. Руки дрожали, и глаза застилали слезы. Как же она устала выкарабкиваться из всего этого сама! Ее окружало столько людей, но никто не хотел ей реально помочь! Рядом зашумела вода.
Линда оглянулась и увидела Эдуарда Бронеславовича, который энергично мыл руки. Он хмуро глянул на нее:
- Чего застыла? Давай пинцет, вату, если есть бинты и лейкопластырь, и чистое полотенце не забудь.
Линда стояла, не шевелясь, прижимая к груди весь перечисленный набор:
- Вот, - она протянула руки, показывая вещи.
Эдуард Бронеславович вытер руки:
- Замечательно! Теперь пошли, мне может понадобиться твоя помощь.
В комнате Глеб уже установил на столике глубокую миску с горячей водой и небольшую тарелочку, на всякий случай, как он выразился.
Линда неотрывно смотрела за осторожными манипуляциями Эдуарда Бронеславовича, который, ощупав рану, вздохнул и приказал проспиртовать пинцет.
Линде казалось, что время остановилось. Она боялась дышать, а Эдуард Бронеславович продолжал колдовать над Софьей. От напряжения у него на лбу проступила испарина. Он аккуратно орудовал пинцетом, и через мучительные минуты, блеснув, пуля ударилась о дно тарелки.
Эдуард Бронеславович перевязал рану и произнес хорошо поставленным голосом врача обычные указания:
- Вот. Постельный режим, полный покой. А если жар не спадет, дадите какой-нибудь антибиотик.
Бриллианты слез благодарн6ости заискрились в бездонных озерах глаз Линды:
- Спасибо, вы – спаситель, - с чувством прошептала она.
Эдуард Бронеславович хмыкнул:
- Брось, как оказалось, все бывает впервые.
С величайшей осторожностью Глеб перенес Софью в спальню Линды, которая шла рядом. Когда девочка лежала укутанная на огромной кровати, то казалась совсем крошечной, и у Линды болезненно сжалось сердце. Она присела рядом с ней, гладила ей волосы, а по щекам катились крупные слезы.
- Я думала, что могу потерять ее сегодня, - прошелестела она, - Я бы себе этого не простила. Никогда.
Глеб, стоявший в отдалении, приблизился и положил ей руку на плечо:
- Но этого не произошло.
Линда посмотрела на него. В глазах пылало недовольство:
- Но могло. Если бы я послушала тебя и осталась дома, то ничего бы не случилось.
Вначале Глеб решил, что гнев в очередной раз будет направлен на него, но ошибся. Линда занялась самобичеванием.
- Я просто набитая идиотка, - самоуничижительно произнесла она, - Пошла наперекор тебе и чуть не оборвала жизнь маленького человечка, которого так люблю.
Она всхлипнула. Глеб не мог больше наблюдать, как она казнит себя. Ему было невыносимо видеть ее в таком состоянии. Всегда сильная и уверенная в себе, Линда как никогда именно сейчас нуждалась в поддержке. Но, достаточно хорошо изучив ее, Глеб полагал, что она не признается в этом даже самой себе.
Он присел рядом с ней и осторожно притянул к себе. Линда прижалась к нему и беззвучно заплакала, уткнувшись Глебу в плечо. Ей хотелось кричать, выпустить на поверхность все то, что накопилось и отравляло душу. Она несколько раз пыталась реализовать свое желание, но вырывался лишь сдавленный хрип. И она сдалась. По щекам просто катились потоки слез.
Ощущая тепло, исходившее от Глеба, Линда только сейчас осознала, что безумно замерзла. На ней до сих пор была разорванная блузка с уже засохшими капельками крови. А он сидел рядом, такой близкий и надежный. Он не оставил ее одну, хотя она и наговорила ворох гадостей. В этот момент Линде захотелось раствориться в нем и хотя бы на миг перестать существовать.
Обнимая ее, Глеб перебирал с невыразимым трепетом пряди волос. Он не секунды не сомневался, что Линда взялась бы сама удалять пулю, если бы доктор отказался. «Моя отважная девочка!» - подумал он, и волна нежности захлестнула его гулко бьющееся сердце. Он мог бы просидеть так вечность и никуда не отпускать ее. За столь короткий срок он, к своему удивлению, уже успел крепко привязаться к ней. И ему совершенно не хотелось думать о том дне, когда им неизбежно придется расстаться.
Девочка что-то беспокойно пробормотала, и Линда отпрянула от него, украдкой вытирая слезы и, оставляя Глебу чувство пустоты, которое немедленно завладело всем его существом, и едва уловимый аромат фиалок. Глеб тяжело вздохнул. Ему никогда не стать частью ее жизни, она просто не пустит.
Линда пощупала лоб, и тень облегчения промелькнула по ее озабоченному лицу:
- Кажется, жар отступает, - произнесла она.
Уже прошло около трех часов после врачевания Эдуарда Бронеславовича.
Линда посмотрела на Глеба и слабо улыбнулась. Ей хотелось вернуться в его объятия, но она знала, что не позволит себе этого, какой бы обнадеживающей и пленительной не была его близость. Она мысленно просила Глеба обнять ее вновь, но, очевидно, ее молчаливый призыв не достиг его.
Глеб, понимая, что Линда больше не допустит вольностей, созерцал ее черты, которые стали такими дорогими и жизненно необходимыми. И все-таки он не удержался и, протянув руку, погладил костяшками пальцев прохладную, влажную от слез кожу ее щеки.
- Тебе необходимо отдохнуть, - мягко промолвил он.
Линда, всем своим существом ощущая теплоту его прикосновения, произнесла:
- Я не могу. Вдруг она проснется, а меня не будет рядом.
Глеб еле заметно улыбнулся:
- После всего, у тебя еще хватает сил упрямиться. Просто невероятно! – он вздохнул, но настаивать не стал, - Тогда хотя бы пообещай, что выпьешь чашечку чая, если я принесу.
Линда мягко улыбнулась:
- Звучит заманчиво.
- Договорились, скоро буду, - произнес Глеб, поднимаясь.
- Спасибо тебе, - проговорила она, задержав его руку на мгновение, - Одна я бы вряд ли справилась.
Глеб искренне сомневался в этом, но не подал вида. Он кивнул и оставил ее одну.
Оказавшись наедине с Софьей, Линда поцеловала ее во все еще теплый лоб и подоткнула одеяло. Когда она укрывала худенькую ручку, то заметила крепко зажатый лист бумаги. Она осторожно расцепила кулачок и расправила листок.
Это был детский рисунок, но очень красивый с соблюдением всех положенных пропорций. На зеленом лугу пасся белоснежный единорог, около которого стояла девушка очень похожая на Линду.
«Это ее подарок! – со щемящим сердцем подумала Линда, переводя взгляд с рисунка на посапывающую Софью, - Она сделала меня принцессой!»
На глаза снова навернулись слезы и безудержным потоком заструились по щекам.
В волосах нарисованной девушки красовалась, сверкая, диадема.